А еще на столе было две бутылки коньяка. Местного, что меня сразу напугало.
Вы не обессудьте, что стол пустой, сказал Нодир невозмутимо. Сейчас наш младший приедет с базара, сядем нормально. А пока перекусим чуть-чуть.
Я понял, что от торжественного обеда с обилием спиртного мне никуда не деться. И заподозрил, что Алишера заставил увильнуть от немедленного визита к дозорным не только вполне понятный интерес к судьбе школьной подруги. Пускай уже много лет визит московского гостя не был здесь визитом вышестоящего начальства. Все равно Москва осталась для самаркандских дозорных очень и очень важным центром.
Дело в том, что я приехал по просьбе Гесера сказал я.
И увидел по лицам, что мой статус с просто высокого взлетел до немыслимого. Куда-то в космос, куда Иным нет дороги.
Гесер просил меня разыскать его друга, продолжил я. Он живет где-то в Узбекистане
А вот теперь наступила неловкая пауза.
Антон, речь идет о девоне? спросила Валентина Ильинична. Но он уехал в Москву в девяносто восьмом. И там погиб. Мы считали, что Гесер об этом знает.
Нет, нет, речь не о девоне! запротестовал я. Гесер просил меня разыскать Рустама.
Молодые узбеки переглянулись. Валентина Ильинична нахмурилась:
Рустам я что-то слышала Она заколебалась. Но это это очень старая история. Совсем давняя. Ей тысячи лет, Антон.
Он не работает в Дозоре, признал я. И, конечно, у него другое имя. Думаю, он сменил много имен. Я знаю только, что он Высший Светлый маг.
Нодир пригладил жесткие черные волосы и твердо сказал:
Это очень трудно, Антон-ака. У нас в Узбекистане есть один Высший маг. Он работает в Ташкенте. Но он молодой. Если старый и сильный маг хочет спрятаться он всегда спрячется. Тут нужен не только сильный, чтобы его найти. Нужен мудрый. Надо самому Гесеру искать. Кечрасыз, Антон-ака. Мы тебе не сможем помочь.
Можно спросить Афанди, задумчиво сказала Валентина Ильинична. Он слабый маг и не слишком не слишком сообразительный. Но память у него хорошая, и на свете он живет уже триста лет
Афанди? насторожился я.
Это наш пятый сотрудник. Валентина Ильинична чуть смутилась. Ну, сами понимаете, седьмой уровень. Он больше по хозяйству. Но вдруг поможет?
Я почти в этом уверен. Я кивнул, вспоминая слова Надюшки. А где он?
Должен скоро подойти.
Выхода не оставалось. Я кивнул и пошел к «пустому» столу.
Мурат приехал через полчаса, с полными сумками, часть содержимого которых тут же перекочевала на стол. Остальное Мурат отнес в маленькую кухню, примыкающую к основному помещению Дозора. Моих кулинарных познаний хватило на то, чтобы понять сейчас будут готовить плов.
А пока мы пили коньяк, оказавшийся неожиданно приличным, и закусывали фруктами. Валентина Ильинична уступила вести беседу Нодиру. И я вежливо выслушивал историю узбекских Дозоров от древних мифических времен до Тамерлана и от Тамерлана до наших дней. Врать не стану, Светлые тут не всегда жили с Темными душа в душу. Хватало событий мрачных, кровавых и ужасающих. Но у меня сложилось ощущение, что противоборство Дозоров в Узбекистане обострялось по каким-то совершенно неведомым мне законам. Люди могли воевать и убивать друг друга, а Дозоры соблюдали вежливый нейтралитет. Зато во времена Хрущева и первые годы брежневского правления Светлые и Темные били друг друга с немыслимым ожесточением. Именно в ту пору погибли три Высших мага двое из Дневного и один из Ночного Дозоров. Выкосила война и ряды Иных первого-второго уровня.
Потом все стихло, будто «застой» восьмидесятых годов распространился даже на Иных. И отношения Темных и Светлых с тех пор пребывают в вялом противостоянии, скорее на уровне подначек и насмешек, чем серьезной неприязни.
Алишеру это не нравилось, заметил Тимур. Он по-прежнему в Москве?
Я кивнул, обрадованный удачным поворотом разговора.
Да. Он в нашем Дозоре.
Как он поживает? вежливо спросил Нодир. Мы слышали, у него четвертый уровень?
Практически третий, сказал я. Но он сам расскажет. Он тоже прилетел, но решил вначале зайти к знакомым.
Вот эта новость дозорных явно не обрадовала. И Тимур, и Нодир теперь выглядели не то чтобы огорченными, но смущенными. Валентина Ильинична покачала головой.
Кажется, я вас расстроил? поинтересовался я. Распитая вместе бутылка вынуждала к откровенности. Объясните, в чем дело? Почему вы так относитесь к Алишеру? Из-за того, что его отец девона?