Я полагал, что могила Мерлина находится в Бретани, сказал Семен.
Нет. Она южнее Эдинбурга. Вблизи городка Пиблс, у схождения Твида и Поусейла. Это не слишком далеко отсюда.
И что собой представляет Руна? спросил я.
Камень. Заряжен магией до отказа и исцарапан неразборчивыми значками. Руна Мерлина Лермонт обвел нас взглядом, заколебался, но все-таки продолжил: Это ключ, точнее главная часть ключа, служащего для доступа в тайник, устроенный некогда Мерлином на дне озера. Озера давно уже нет, но тайник, конечно же, сохранился.
Тайник в сумраке? спросил я.
Да.
Пятый слой?
Лермонт вздохнул.
До пятого я бы дошел сам, мой юный друг. Или позвал бы Гесера. Или Эндрю. Найдутся Высшие, способные дойти до пятого слоя. Но тайник делал Мерлин. Он на самом дне. Значит на седьмом слое.
Ой, мать моя женщина! восхищенно воскликнул Семен. На седьмом? Так он есть, седьмой? Не сказки?
Есть. Только я не знаю, кто из живущих на Земле способен туда пройти Лермонт развел руками.
А ключ? Руна?
Что Руна Я прочитал надпись она позволяет пройти Стража на пятом слое. Но после этого надо еще двигаться дальше. Я не могу.
Хотя бы пробовали? спросил я.
Зачем? Лермонт замахал руками. Лезть в сумрак за наследством Мерлина? Антон, ты теперь должен представлять, каким он был ты считаешь, там что-то хорошее?
Я пожал плечами.
Считается, что в тайнике спрятан Венец Всего, сказал Лермонт. Звучит заманчиво, да? Но я почему-то думаю, что Венец Всего это на самом деле Конец Всего.
Семен открыл было рот, но передумал и смолчал.
А что еще за части ключа? спросил я. Хрустальная Булава Мерлина? Или какой-нибудь Старый Башмак Мерлина?
Лермонт покачал головой.
Это самая неприятная часть истории. Вы поняли, что в районе тайника Сила хлещет из нашего мира на нижний уровень сумрака?
Да.
Так вот, если попробовать войти в сумрак, находясь в «Подземельях», вы сможете дойти только до третьего слоя. Дальше барьер, водоворот Силы. Это одновременно и груз, удерживающий тайник на дне мироздания, и защита от любопытных.
Не так уж и много найдется любопытных, способных дойти до третьего слоя пробурчал Семен. Поскреб в затылке. Извините, молчу-молчу!
Так вот Руна Мерлина пройти третий слой не поможет, продолжал Фома. Я был уверен, что никто, кроме меня, не знает секрет, я и сам-то узнал его случайно, когда в начале двадцатого века у моста произошел несчастный случай молодая девушка при падении напоролась на острый железный прут и перебила артерию
Кровь, понял я.
Да. Если человек погибает, истекая кровью, то сумрак на время перенасыщается энергией. Водоворот на третьем слое стихает, и можно пройти глубже.
Человек обязательно должен погибнуть? спросил я.
Не знаю. Не проверял, как ты понимаешь. Консервированная кровь не годится, это точно. Вот почему меня насторожило убийство в «Подземельях». Но защитные заклинания на могиле Мерлина оставались нетронутыми. Ни один человек не приближался к могиле, не вскрывал ее. И я расслабился, списал все на случайное совпадение. Только сегодня ночью решил приехать к могиле.
И обнаружили ее вскрытой посредством дистанционно управляемого устройства, сказал я. Так? Что-нибудь вроде тех роботов, которых используют на ядерных станциях?
Откуда ты знаешь? спросил Лермонт.
Вчера меня обстреляли из этого. Я кивнул на треногу с винтовкой, которую Семен прислонил к беседке снаружи. Автоматическая стрелковая установка с радиоуправлением.
Лермонт посмотрел на оружие без всякого интереса. Горько улыбнулся:
Мы устарели, Антон. Мы пыжимся, но мы устарели Гесер, Аль-Ашаф, Рустам, Джованни, я все остальные древние, помнящие мир без электричества, паровозов, пороха. Самые старые маги, самые знающие почти самые сильные. Мы недооценили новое поколение. Ракеты, роботы, телефоны Он пожевал губами. Посмотрел на аккуратный домик с той тоской, что я порой видел в глазах Гесера.
Наверное, именно эта тоска и заставляет меня прощать Гесеру все, что он творит на посту главы Ночного Дозора.
Кто-то из молодых, продолжил Фома. Кто-то из молодых, умеющих и не боящихся использовать технологию.
Я, кажется, знаю, кто это, прошептал я. Костя Саушкин.
Высший вампир, завладевший книгой «Фуаран»? Лермонт нахмурился. Я знаю эту историю. Но ведь он погиб!