Вадим пришёл домой далеко за полночь, еле держась на ногах. Он не был похож на себя: мягкая приседающая походка, жуткий запах перегара, страшные зелёные глаза, демоническая ухмылка Ева не знала этого человека, не с ним она делила кров и постель Её мир готов был рухнуть, но держался, подпитываемый её же оптимизмом и верой человеку.
На следующий день Вадим виноватил себя на чем свет стоит, говорил, что встретился с друзьями, выпили, посидели, ничего криминального, а на вопрос, почему не брал трубку, не предупредил, сказал, что не хотел скандала. Они помирились.
Ева не могла поверить, что жизнь могла с ней сыграть такую жестокую шутку. Просто это не укладывалось в голове, ведь она хотела семью, хотела прекрасную историю знакомства, которую можно было рассказывать внукам, хотела походы в семейный магазин с большой тележкой, хотела вить гнездо и быть хорошей женой. Хотела, но, наверное, слишком отчаянно и упрямо. История и походы были, только вот счастья не наблюдалось. Какое-то всё казалось вымученным, притянутым за уши, неестественным. Она внутри это чувствовала, но не принимала.
Слёзы
Любовь наполняла Еву настолько, что однажды, прижавшись к Вадиму, она тихо произнесла первой: «Я люблю тебя». Он тихо ответил после небольшой паузы: «Я тебя тоже».
Как-то пришло решение о женитьбе. Хотя решение, наверное, было всё же Евино. Ей хотелось определённости и дома. Вадим не противился, а даже наоборот. Поехали купили кольца, подали заявление.
Но исчезновения Вадима не прекратились. Вооружившись поддержкой будущей свекрови, Ева думала, что именно долгое пребывание Вадимом без обязательств делает его таким: он привык жить свободно, ни с кем не считаясь. Ева же всё ещё не могла понять, что дела обстоят гораздо хуже. Она списывала это на притирку двух непростых характеров, оправдывала своё поведение и его. К тому же ссора с мамой сделала на тот момент совершенно стыдным и невозможным возвращение домой. Ева замкнулась. Она всё реже разговаривала с подругами и совсем им ничего про себя не рассказывала: не хотела выглядеть неудачницей в их глазах.
В день свадьбы снежинки падали на счастливых новобрачных, выходящих из здания ЗАГСа. Вадим и Ева не хотели пышности и торжества, просто праздник для себя. Расписавшись, они вышли, сели в машину и поехали в свой любимый ресторанчик. И ничто не отличало их от гостей, кроме ярко блестевших на безымянных пальцах новеньких обручальных колечек. Вечером новобрачные позвонили родителям и друзьям, признавшись в содеянном. Веселье чередовалось со слезами радости, эффект неожиданности был достигнут, конечно, их пожурили за то, что всё сделали в тайне, взяли слово, что соберутся близким кругом и отметят такое событие.
После свадьбы Вадим пропадал уже не на один день, а на два, а то и на три. Ева начала догадываться, что это совсем не то, за что пытается выдать он сам и его мать. Это не просто привычные походы к друзьям с посиделками далеко за полночь. Она начала сопоставлять, анализировать, обнаружила периодичность, внимательно присмотрелась и с ужасом поняла, что Вадим наркоман Он, конечно, в начале их знакомства рассказал о себе, что сидел на системе, пытался бросать, срывался, а потом уехал в реабилитационный центр, прошел ад, открыл Бога, закалился и больше с этой дрянью не имел дела. С той дрянью не имел, зато, по возвращению из реабилитационного центра, заимел с другой. Траву Вадим за наркотик не считал, точнее, не хотел считать, а то, что выпив, его непременно тянуло за косяком, считал просто побочкой. «Стоп» у него в этом состоянии не работали.
Периоды ремиссии были недолгими, срывы случались всё чаще и чаще Вадим забывал обо всём на свете, и дальше шёл только дорогой кайфа, которого требовалось больше и больше.
Как и всякий человек, столкнувшись с такой проблемой, Ева вначале разговаривала с Вадимом, потом бегала с ним по врачам, потом уговаривала его ехать в реабилитационный центр. Вадим виноватил себя пуще прежнего, давя на то, что зачем он ей такой нужен, что его надо бросить, что он никому не нужен, и что раз жизнь его однажды пошла наперекосяк, то уж и пусть дальше так будет. Ева, выбиваясь из сил, убеждала мужа, что он нужен ей, что она его любит, что он сильный, он обязательно справится, ведь в нем так много замечательных качеств.
Прочитав кучу литературы и ища помощи всюду, где можно, Ева поняла, что это её лишь усилия, сам же Вадим никаких усилий не предпринимал. Все двигалось по одному и тому же кругу и усугублялось тем, что Ева на дух не переносила алкоголиков и наркоманов, она презирала их, считала изгоями общества, которые по своей воле оказались там.