Кира открыла глаза.
Она лежала в своей комнате, на диване с высокой спинкой. Безжалостный голос доносился из репродуктора за окном.
«Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами»
***
И снова во сне Кира чувствовала сладкий запах жасмина. Она опять была в том самом весеннем саду, где цвели черёмуха, сирень , вишня; где нежные зеленые листочки щекотали её руки и завораживающе пел соловей.
Огромная черная тень неожиданно закрыла небо- это на солнце наползла багряная, косматая туча. И тут же, словно, по воле какого-то злого волшебника, листья на деревьях стали желтеть, съеживаться и опадать. Сирень завяла, вишня опала, трава выцвела и засохла.
И он уходил.
Сначала он долго смотрел на неё грустными синими глазами. Потом развернулся и медленно, то и дело оборачиваясь, двинулся вдоль безлюдной и безмолвной печальной аллеи.
Он уходил, и Кира ничего не могла сделать. Вот мальчик дошел до поворота, снова обернулся и умоляюще посмотрел на неё.
«Мы больше никогда не увидимся, с отчаянием подумала Кира. Никогда».
Никогда!
Ужасное слово.
Неожиданно Кире послышался гул голосов и детский плач. Она завертела головой: откуда в безлюдном осеннем саду голоса? Когда Кира вновь повернулась к своему спутнику, аллея была пуста- мальчик с пронзительными синими глазами исчез.
***
Девушка! произнес хриплый женский голос. Просыпайтесь!
Чья-то тяжелая рука трясла её за плечо.
Кира вздохнула и открыла глаза.
Она лежала на деревянном щите, положенном прямо на рельсы, а пожилая женщина в форме, очевидно, дежурная по станции, трясла её за плечо.
Вставайте! Сейчас будет дано напряжение.
Вокруг просыпались и собирались другие люди, в основном женщины с детьми и старики, многие с чемоданами, узелками, детскими колясками, одеялами и подушками.
Ночью Кира спала плохо: ей мешали разговоры и плач детей. Теперь голова кружилась и немного подташнивало. Она же еще и была голодна.
Зато в метро не было слышно завывания сирен, треска зениток и воя самолетов.
Кое как приведя себя в порядок, Кира поехала в госпиталь, где уже месяц работала санитаркой.
Выйдя из метро, она в ужасе замерла: той улицы, по которой она шла вчера- неширокой, уютной, застроенной старыми, но все еще крепкими двух трехэтажными домами , в окна первых этажей которых Кира так любила заглядывать- больше не было. Тут и там дымились развалины; раздавался женский плач и взволнованные голоса. На развалинах копошились жильцы с растерянными лицами, пытаясь отыскать хоть что-нибудь из семейного имущества.
Кира зажмурилась: не может быть, чтобы улица так изменилась. Должно быть, она спросонья вышла не на той станции.
Миша, где Миша? горько произнес детский голос совсем рядом.
Кира открыла глаза: рядом стоял мальчик лет пяти в легком сером пальтишке и вопросительно смотрел на неё.
Убит! с недетской печалью сказал мальчик и залился слезами.
Да погоди ты! отозвалась молодая краснощекая женщина, осторожно разбиравшая куски кирпичной кладки. Не до твоего тут Миши. Найдётся где-нибудь! Что ему сделается!
Тут только Кира поняла, что речь, наверное, идет об игрушке, и облегченно вздохнула. Она снова обвела взглядом развалины- она ошибается, ошибается, вышла не на той станции!
Нет, не ошибается. Женщины и ребенок были ей знакомы.
Ещё вчера, идя из госпиталя к метро, она по привычке заглядывала в окна первых этажей. И в одном из них, угловом кухонном, Кира и видела этих двоих. В дровяной плите ярко горел огонь; посреди кухни, за круглым столом, покрытым цветастой скатертью, сидела краснощекая женщина и, улыбаясь, читала письмо, должно быть, с фронта. Мальчик сидел рядом и что-то рисовал на листе грубой оберточной бумаги. Рядом с ним примостился потрепанный игрушечный медведь- очевидно, тот, которого ребенок теперь никак не мог найти.
Кухонное окно располагалось низко и было таким большим, что, несмотря на тюлевые шторы и стоявшую на подоконнике развесистую герань, усыпанную мелкими розовыми цветами, Кира могла все разглядеть в мельчайших деталях.
Дочитав письмо, женщина встала из-за стола, подошла к плите и принялась что-то размешивать в большой кастрюле. Потом она сняла с полки половник, тарелку и налила суп.
При виде дымящейся тарелки у Киры потекли слюни. Ей показалось, что она даже чувствует рыбный запах.
Женщина помешала кипятившееся в большом металлическом тазу бельё, налила еще одну тарелку супа и села есть вместе с мальчиком.