Решение юлих-бергской проблемы было им отложено до поры до времени. На первое место выдвигался проект, который вынашивал еще Фридрих Вильгельм. Старый король предрекал, что смерть императора на фоне общего ослабления Австрии приведет к такой политической ситуации, когда другие державы, позабыв про Прагматическую санкцию, будут стараться отхватить от австрийской монархии все, что смогут. Сам он не дожил до этого момента, завещав своему наследнику, не упустить благоприятную возможность и разрешить давнишние споры с династией Габсбургов отобрать у них то, что по праву должно принадлежать Пруссии.
Фридрих Вильгельм имел в виду Силезию, точнее говоря четыре силезских герцогства: Лигниц, Бриг, Волау и Егерндорф.
После смерти в 1675 году их бездетного владетеля, герцога Георга Вильгельма последнего из рода Пястов эти герцогства по договору о наследовании, заключенному еще в 1537 году, должны были достаться дому Гогенцоллернов, родственному Пястам. Однако, император Леопольд, несмотря на протесты бранденбургского курфюрста, оставил герцогства себе, дабы не нарушать целостности Силезии и не делать из нее лоскутное одеяло. Берлинский двор, не имея достаточно сил, чтобы противостоять Вене, вынужден был смириться со свершившимся фактом, никогда, тем не менее, не забывая о своих правах на силезские герцогства.
Теперь, когда династия Габсбургов сама была на грани вымирания, новый прусский король решил, что настала пора восстановить историческую справедливость. Для обсуждения вопроса как лучше это сделать? Фридрих и вызвал к себе в Рейнсберг Шверина и Подевильса.
Фельдмаршала и первого министра планы Фридриха не на шутку напугали. Но отговорить короля от его опасной затеи им не удалось. Все их возражения и доводы были напрасны, ибо король уже принял решение, и им оставалось только помочь ему претворить его планы в жизнь.
Фридрих и сам прекрасно понимал всю рискованность задуманного им предприятия. Виданное ли дело? Маленькая Пруссия готовилась бросить вызов огромной австрийской державе, которая к тому же имела мощного союзника в лице русской царицы, не считая мелких германских князей.
И, тем не менее, Фридрих считал, что шансы на успех у него есть, и они не такие уж маленькие. При этом он опирался на следующие объективные факторы, которые благоприятствовали его намерениям.
Во-первых, Австрия еще не оправилась от последней войны с турками, это всем было хорошо известно. Ее армия была ослаблена и деморализована, ее финансы расстроены, а королева молода и неопытна.
Во-вторых, Фридрих не сомневался, что без союзников он не останется. Курфюрст Баварии Карл Альбрехт дал понять, что не собирается отказываться от своих прав на австрийское наследство, и будет добиваться его всеми доступными средствами. А если Бавария серьезно выступит со своими притязаниями, рассуждал Фридрих, саксонский курфюрст непременно последует ее примеру.
В-третьих, Англии и Франции, находившимся на грани войны друг с другом, будет не до защиты Прагматической санкции, тем более что версальский двор, как никакой другой, был заинтересован в ослаблении монархии Габсбургов.
Серьезные опасения Фридриху внушала только Россия. Вена гордилась, что сумела приручить русского медведя и при каждом удобном случае грозила спустить его с цепи. Один раз она уже это сделала, когда зашел спор о польской короне. Можно было не сомневаться, что Мария Терезия в случае нападения на Силезию, вновь призовет на помощь царицу. Останется ли русский медведь спокойно лежать в своей берлоге, или же он завалится в Восточную Пруссию, забыв про недавно заключенный с Берлином договор о союзе? вот вопрос, который не давал королю покоя.
Колебаниям Фридриха положило конец известие из Санкт-Петербурга о смерти царицы Анны Иоановны, случившейся 28 октября, то есть через 8 дней после кончины императора.
Русским царем был провозглашен сын Анны Леопольдовны, принцессы Мекленбургской, племянницы покойной царицы Иван, которому не исполнилось на тот момент еще и года. Исполнять обязанности правителя России до совершеннолетия Ивана российские вельможи назначили ненавистного всем, и им в том числе, герцога Бирона, всесильного фаворита Анны Иоановны.
Фридрих не мог ожидать для себя ничего лучшего. «Бог нам покровительствует, и судьба нам помогает», написал он в восторге Подевильсу. Россия, похоже, надолго выбывала из игры. Поход на Силезию был решен окончательно и бесповоротно.