Стоило перевязке завершиться, я торопливо спросила:
Когда мне можно встать?
Встать? Доктор задумчиво взялся за подбородок. Именно встать можешь хоть сейчас, но предупреждаю будет больно, хоть и обезболивающее ещё действует. Тем не менее стоит попробовать, ведь тебе нужно ходить в туалет.
Я обрадованно приподнялась, но тут же опустилась обратно на подушку, натянув одеяло до подбородка. Совсем забыла, что под ним я совершенно голая. Доктор понял, хмыкнул и, бросив Машуте:
Помоги ей, вышел за дверь.
Мы с девушкой-ангелом остались вдвоём, и после нескольких секунд стеснённого молчания, я попросила:
Слушай Маша? А тут нет какой-нибудь одежды для меня?
Мне ничего не говорили об этом. Девушка явно тоже чувствовала себя неловко, но выход нашла быстро. Я могу принести медицинский халат!
Я благодарно закивала. Да хоть что, лишь бы не это беззащитное чувство обнажённости.
Однако осуществить задуманное мы не успели, дверь снова открылась, и в палату вошла женщина.
В первый момент я подумала, что это девушка, может быть, лишь немного постарше Машуты, но наткнулась глазами на холодный проницательный взгляд и поняла, что вижу перед собой взрослого, даже чуть пожилого человека. Это было ещё более удивительно, чем неестественная красота Машуты. Гибкая девичья фигурка, гладкая, без единой морщинки кожа, блестящие, не тронутые сединой волосы и эти глаза циничные, многое повидавшие, усталые глаза Агафьи на красивом юном лице.
Да что это за место такое?
Несколько секунд женщина разглядывала меня со спокойным любопытством. Потом чуть улыбнулась, и улыбка тоже выдала её возраст сухая, дежурная, без тени тепла.
Машута, повинуясь едва заметному жесту ухоженной руки, бесшумно скользнула за дверь, а удивительная незнакомка присела на один из стульев, изящно закинув ногу на ногу, и деловито кивнула мне:
Ну что, давай знакомиться? Дайника, верно?
Меня не удивило то, что ко мне обратились моим настоящим полным именем, но я вздрогнула от звука её голоса. Колокольчик. Тот самый нежный звонкий тембр, что я слышала сквозь душное багровое марево, и который говорил странные вещи.
Меня зовут Ирина Алексеевна, продолжала женщина, но для всех здесь я Ирэн. Именно так, просто Ирэн.
Я снова почувствовала, что теряю связь с реальностью. Ирина Ирэн? Разве это не запрещённое искажение православного имени? Куда я попала, чёрт возьми?!
У тебя, наверное, очень много вопросов, угадала ход моих мыслей Ирина Алексеевна. Ты получишь ответы на все, но постепенно. Пока ты ещё слишком ослаблена, дезориентирована и кое-что можешь неправильно понять. Но одно скажу сразу здесь ты в безопасности. Тебе будет оказана квалифицированная медицинская помощь, будут предоставлены жильё, еда и одежда.
Если она думала, что такие слова меня успокоят, то зря. Все знают, где бывает бесплатный сыр, и в бескорыстную доброту я уже не верила. Сразу вспомнилось, как в лесу возле приюта Белёсый предлагал мне свою дружбу и что под этим подразумевалось.
Видимо, моё молчание удивило Ирэн, она приподняла тонкие брови, похожие на два изящных мазка художественной кисти.
Ты даже ничего не спросишь?
Спрошу. Я постаралась, чтобы голос звучал спокойно и не выдал моих подозрений. Когда я смогу увидеть мою подругу?
Ярину? Ирэн расплылась в улыбке. О, она милейшее дитя! Совсем недавно мы с ней имели довольно долгую беседу, и могу сказать, что, если ты наделена хотя бы долей её благоразумия, у нас с вами всё сложится самым наилучшим образом! Думаю, что сейчас ты можешь пообедать и принять лекарства, и после этого я позволю ей тебя навестить. Хорошо?
Есть мне совершенно не хотелось, что было даже странно после стольких дней, проведённых на ворованных помидорах и зелени, но я торопливо кивнула. Что угодно, если потом увижу Яринку!
Вот и отлично. Ирэн поднялась, огладила руками подол длинной прямой юбки. А после и мы с тобой пообщаемся подольше. Скажу Маше, чтобы подала обед.
Обед здесь оказался хорош. Куда лучше, чем в приюте. Машута прикатила на сервировочном столике тарелку исходящего ароматным паром золотистого бульона, аппетитного вида котлетки с коричневой корочкой и горку фруктов в небольшой корзине. Но осилить из всего этого великолепия я смогла лишь бульон, и то потому, что мне хотелось пить, а не есть. Запила водой несколько поданных мне таблеток и выжидательно уставилась на Машуту. Та, неправильно истолковала мой взгляд, спохватилась: