Ей даже иногда казалось, что с неба она слышала голоса, которые звали её:
Россанна!
Россанна, отзовись!
Россанна, мы не слышим тебя!
В такие отчаянные минуты ей хотелось схватиться за голову и расколоть её, как орех. Только она совсем не раскалывалась, потому что её голова была настоящей. И в ней было много мыслей, столько всего, что она редко справлялась с этим. Порой ей просто хотелось рыдать. И ещё у неё были фиолетовые глаза. Да, да, реальные фиолетовые глаза, подобно лепесткам цветущей фиалки. Все прохожие удивлялись, когда смотрели на неё. Они показывали на неё пальцами и ворковали:
У неё фиолетовые глаза!
Фиолетовые глаза?
Да, посмотри только. Они не серые, не синие, не голубые, а ФИОЛЕТОВЫЕ.
Вот это да!
Не может быть!
Ей это стало порядком надоедать, ведь она не могла раздражаться, как все нормальные люди. И ещё, ей было всего только пять лет.
Она была девочкой с двумя толстыми косичками, заплетёнными то ли нянечками, то ли воспитательницами. Она не помнила свою мать.
Помнила только, что оказалась здесь, в доме ребёнка, потому что..
Кстати, причину этого она тоже не помнила.
Кажется, она говорила той женщине, которая называла себя её матерью о том, что произойдёт в ближайшем и чуть отдалённом будущем. И самым удивительным было то, что это сбывалось. На самом деле сбывалось.
Разве легко существовать с человеком, которые доподлинно знает, что произойдёт, например, через пять минут, через час или даже через год?
Да и самой ей, пятилетней Наташе Вересовой было отнюдь не легко от этого. Это было тяжело, очень тяжело.
И вот новая воспитательница Людмила Петровна. Сначала она даже взяла её под свою опеку, часто водила к себе домой, чтобы покормить, ведь в детских домах питание оставляет желать лучшего. Водила её в кино на детские сеансы и угощала мороженным, которое она так сильно полюбила. Особенно ей понравился «топтыжка» и «ушастик». О, это было настоящее чудо!
А потом что-то произошло, и Людмила Петровна стала сторониться её, перестала приглашать к себе в гости на обед.
Она несколько раз видела её ухажёра, которого Людмила Петровна называла Сергеем. У него были каштановые волосы и серые глаза. Надо сказать, даже какой-то злой взгляд. Злой и непривычный. Кажется, Сергей работал учителем физики в школе, только она не знала, в какой именно школе. Она помнила, как Людмила Петровна в первый раз их познакомила.
Серёжа, эту девочку зовут Наташа, произнесла молодая воспитательница и добавила при этом, Наташа Вересова.
Наташа кивнула своей детской головкой, дескать, ей очень приятно, хотя ей совсем не было приятно.
Она из детского дома? спросил как-то пренебрежительно Сергей.
Да, и мне она очень нравится.
Наташа заметила на себе пристальный взгляд серых глаз Сергея.
Ты только посмотри, Людочка! У неё фиолетовые глаза! Я никогда ещё не видел таких глаз. Никогда.
Она видела, как Сергей при этом развёл своими худыми руками.
«Вообще-то, меня зовут Россанна», хотела сказать девочка, но промолчала.
Они просто не поймут её и посчитают, что она либо трудный ребёнок, либо, что ещё более странно индиго.
К детям индиго она относилась совсем обыкновенно, потому что для неё это были обычные дети. Они ничем не отличались от неё самой, только разве что у них были глаза другого совсем обычного цвета, которые совсем не удивляли взрослых. И у них были совсем обычные имена, как у всех
Она видела, как Людмила Петровна махнула рукой.
Да у Наташи фиалковые глаза произнесла воспитательница, Значит, подобное встречается в природе.
Не фиалковые, а фиолетовые, возразил Сергей.
Какая разница, устало произнесла воспитательница.
Нет, Людочка, разница-то как раз есть, не унимался занудливый Сергей.
И в чём же?
Ну, фиалковые это просто тёмно-синие глаза, что тоже можно назвать большой редкостью.
Нет, фиалковые это фиалковые, а не тёмно-синие. Я пока что ещё не дальтоник, дала отпор Людмила Петровна.
Девочка со стороны наблюдала этот «поединок» двух интеллектуалов, если так можно было выразиться.
Ладно, наконец, отступился Сергей, я слышу, из кухни тянет притягательными ароматами. Что же на этот раз, любимая?
«Любимая».
Почему люли всякий раз бросаются таким важным и значимым словом? Россанна не могла понять этого. Она вообще не понимала земных людей, потому что нутром она чувствовала, что принадлежит совсем иному миру.