Иногда мне кажется, что моя личность раздваивается, и я не я, а кто-то другой с огромной мудростью и ясным пониманием Жизни.
А я всего лишь одинокая никому не нужная девушка, ищущая свой путь и не могущая найти его.
Говорят, самоубийство великий грех. Но с другой стороны, как мне жить с тем, что я чувствую и испытываю?
Куда деть эти воспоминания, которых, возможно, никогда и не было и не будет?
Я даже раньше не знала о существовании такой планеты. Просто слово «Сириус» запечатлелось в моей памяти, моём уме.
Иногда мне кажется, что я вижу высокие пирамиды, окутанные песками и ясно-голубым небом, в котором утонуло жаркое африканское солнце. Я много читала о Древнем Египте. Мне интересен он, интересны его жители, боги и обычаи. Порой я ощущаю себя там, среди этих горячих песков и пирамид.
И всё же, что со мной происходит?
Что с моей головой?
И с памятью?
И с чувством времени и пространства?
Неужели Великие Пирамиды ожили? Возможно ли такое? Может ли человек помнить свою прошлую жизнь, которой, в сущности, не было, не могло быть?
Что мне делать с собой? Умереть или жить дальше?
Я знаю, это письмо останется без ответа, потому что я пишу его в Никуда.
Я просто знаю, что я вовсе не я, а Кто-то Высший, Мудрый во мне.»
Порыв сильного ветра едва не вырвал листок из моей руки. Мороз бушевал.
Странное письмо.
Да, довольно странное.
Кстати, я уже не так давно сталкивалась с подобным явлением.
Кто-то Высший, Мудрый
Я тоже ощущала внутри себя это высшее мудрое начало, но только на короткий миг. Короткий миг, почти мгновение, которое я никогда не забуду.
Иногда мне начинает казаться, что эта сила переходит от одного человека к другому, когда хочет что-то «сказать» или преподать нам, людям, вполне конкретный урок.
Точно так же сила зла путешествует от одной душе к другой, и я явилась свидетелем этого.
Наваждение.
Или судьба?
Или и то, и другое вместе?
Вдруг я услышала, как буквально затрещало пространство. Это было знакомое чувство. Да, знакомое, особенно, когда ты соприкасаешься с внеземным миром, исключающим и коверкающим все законы логики.
Этот неизведанный мир привык ставить нас, людей, в тупик, и мы уподобляемся глупым слепым щенкам перед его Необычайной Мудростью и Величием.
Господи, как всё-таки это трудно переходить из одного пространства в другое, будто ты перелистываешь страницы Книги Вечности, а они никогда не кончаются! И ты не знаешь доподлинно, на ту ли ты страницу попал. Ты не находишь, Грюон!
Трещавшее пространство «прорезалось», будто там, в небе образовалась скважина с потоком яркого света изнутри.
Свет был таким ярким, что это заставило меня зажмуриться.
Конечно, трудно. Но я стараюсь.
Второй голос, донёсшийся из «скважины» отличался от первого, ибо первый принадлежал женщине, а второй юноше.
О, боже! Да это мои знакомые ангелы! Не замечая трескучего мороза, я улыбнулась, наблюдая за тем, как ангелы «выходят» из «скважины». Передо мной появились трое. Только на этот раз они были одеты в иные наряды и как-то совсем не по-зимнему.
Арра! Грюон! Мадель! Мои дорогие ангелы, друзья и помощники! А также советчики во всех моих начинаниях! Ну как же я могла забыть о вас, особенно в канун Нового года!
На Арре было красивое бежевое платье с блёстками. Такое обычно надевают, когда отправляются в театр или на какое-нибудь торжественное мероприятие вроде офисной вечеринки или открытия музея.
Грюон был в синих шортах и красной футболке. Совсем, как подросток, собирающийся играть в теннис, только ни теннисной ракетки, ни зелёного луга с сеткой вокруг не было. Увы!
Я была тоже не против побеситься в траве в жаркий летний денёк.
Мадель представляла собой типичную девушку с обложки в длинном жёлтом платье на бретелях с распущенными золотистыми волосами.
Интересно, кто им подбирает такие нелепые наряды, тем более совсем не по сезону?
Хватит думать о чём попало. Тебе предстоит довольно непростая работа.
Возмущённый, до боли знакомый голос дорогой Арры в бежевом платье с блёстками пересёк пространство с одного конца до другого. Я улыбнулась ещё раз, и наверно со стороны выглядела совсем по-идиотски.
Тихо!
Арра приложила палец к губам.
Позаботься о том, чтобы тебя никто не видел, иначе у людей может сложиться впечатление.