Кивнув, Элнар пригнул голову, чтобы не удариться о низкую притолоку, и вышел наружу.
Хижина тетушки Рузамат стояла на высоком холме среди густого леса уходящие в небо сосны, темные раскидистые ели, могучие дубы, еще какие-то незнакомые деревья с толстыми, морщинистыми стволами. В густом подлеске смородина, крыжовник, малина весело щебетали птицы, ласково пригревало солнце, а небо над головою было настолько голубым и высоким, что хотелось петь.
Непролазный лес тянулся во все стороны, насколько хватало глаз, а внизу, а деревьями, блестела широкая гладь озера. Чуть левее, за невысоким холмом, поросшим рябиной и стройными кленами, урочища сменялись редколесьем и лугом с высокой густо-зеленой травой. Луг полого спускался к самому озеру, а дальше опять начинался лес темный, непроходимый, угрюмый.
С вершины холма, от хижины, к озеру спускалась тропинка, вьющаяся средь стволов и зарослей. Заметно было, что тропинку периодически пытались поддерживать в нормальном состоянии что б не зарастала. По обе стороны тропы виднелись вырубленные кусты, да и трава у хижины была скошена.
Обернувшись на хижину, Элнар это имя почему-то казалось юноше куда более привычным и родным, нежели Эд быстро сбежал по тропинке вниз и разочарованно замер. Никакой красоты! Весь берег густо зарос густым камышом и осокой, лишь на самом краю его виднелся широкий пень, исполняющий функцию мостков. Не очень-то подходящее место для купания, хоть Элнар не поленился нагнуться и вода была теплой, но уж как-то слишком сумрачно было вокруг, слишком нелюдимо и глухо. Посмотрев по сторонам, Элнар заметил еще одну тропку, совсем уж неприметную, тянувшуюся берегом озера. Наверное, именно по ней и можно было бы выйти к редколесью и дальше, к лугу.
Элнар так и сделал: сорвал ольховую ветку отмахиваться от надоедливо зудевших комаров и, пригнувшись, нырнул в кусты, защищая рукою глаза от острых сучков.
Тропинка оказалась заросшей, сумрачной, лишь иногда сквозь камыши и ольховые заросли прорывались веселые блики озера. Под ногами захлюпало, однако Элнар упрямо пробирался вперед, по возможности обходя лужи. Он устал уже, чувствовал, как по плечам и шее стекает липкий противный пот, вокруг зудели комары и еще какие-то кусачие гады, в озере слышно было плескалась рыба.
Наконец впереди резко посветлело, тропка взяла круто вверх, к редколесью, и путник остановился у кустов смородины, пригоршней отправляя в рот красные кисло-сладкие ягоды. Тут же, невдалеке, росла и малина, только еще не совсем спелая, под ногами виднелись листики голубики, ага вот и сами ягоды, тоже кислые, правда, не такие, как смородина, но все ж лучше бы черника, но вот черники не было, зато были грибы, хотя, вроде и не сезон бы, а все же во-он сколько торчало их под ногами подосиновики, подберезовики, лисички. Набрать, что ли? Элнар нагнулся было к особо аппетитному подосиновику, и тут же отдернул руку. Грибы пища простолюдинов, и ни один рами никогда не
Рами? с ударением на последнем слоге шепотом произнес Элнар. Рами
Он так и не смог вспомнить, причем здесь рами и простолюдины, хотя чувствовал, что знал, наверняка знал про все это, да вот почему-то подзабыл. Тем не менее, выпрямился и больше уже не смотрел на грибы, коих и в самом деле росло здесь великое множество. Солнце уже поднялось заметно выше, стало жарко, и Элнар бросил взгляд в сторону озера.
Ага, если пройти лугом выйдет куда быстрей.
Он так и сделал, перебросив через плечо снятую рубашку убогую, приютско-сиротскую прошел средь пахучего разнотравья, сам не зная, зачем, срывая на ходу крупные солнечные ромашки. Луг спускался к озеру, широкому, словно море, прозрачная ласковая вода плескалась на плесе. Здорово самый настоящий пляж с белым песочком!
Недолго думая, Элнар скинул одежду и погрузился в теплые озерные воды. Проплыл немного от берега, нырнул, поражаясь кристальной прозрачности волн, вынырнув, отдышался, поплыл на спине, затем перевернулся, и, встав на мелководье, шумно дыша, направился к берегу, запрыгал на левой ноге, выколачивая попавшую в ухо воду, обернулся довольно И улыбка вдруг медленно сползла с его лица. Одежды не было! Хотя, в общем-то, и черт с ней все равно никого вокруг нет Никого? А кто же тогда стащил одежку? И, самое главное, зачем? Значит, пока он купался, кто-то
Мысль эта неприятно поразила юношу, он присел, напряженно вглядываясь в колышущиеся от легкого ветерка травы, прислушался. Кажется, совсем рядом, в кустах, кто-то хихикал.