А потом? уныло спросил Орри.
Придумаем, ответил его сероглазый и сероволосый спутник.
Тебе тоже придётся поехать, Арин, неожиданно добавил отец. Подозрений не будет вовсе, если ты сама посетишь гуляния в Ские. Ты это понимаешь?
О да. Я понимала. Это была единственная возможность для наших гостей выбраться из Мердена, не привлекая к себе внимания. Взбалмошная дочь Хэска снизошла-таки украсить своей персоной празднества в Ские. Что тут такого? Не беда, если все решат, что я бегаю за женихами. Не беда, если об этом станут сплетничать в Скируэне. Не беда, если за моей спиной будет потешаться каждый встречный
Пожалуйста, Арин, вдруг попросил незнакомец.
Что-то в его голосе напомнило мне про обещание Керн-ит-Ирта растоптать любого, кто станет у него на пути. О мирцри со стеклянными глазами. О том, что моё самолюбие может стоить жизни этим двоим, пусть я их почти не знаю они мне и незнакомы.
Поеду. При одном условии.
Каком? встревожился, хорошо меня зная, отец.
С нами поедет Лота.
Ни за что!
Ты с ума сошла!
Голоса́ Орри и отца слились в общем негодующем вопле.
Сероволосый незнакомец нахмурился:
Эта кукла с фарфоровым лицом? Да последний идиот не потащил бы с собой такую обузу!
Я фыркнула:
Вот именно! Если вы так считаете, так подумает и Керт, и любой, кто встретит нашу тёплую компанию! Она гарантия того, что никто ни в чём серьёзном нас уже не заподозрит!
Какое-то время мы стояли с ним нос к носу, вылитые петухи бойцовые. Затем он махнул рукой, не сдаваясь, но уступая.
Арин, уважительно протянул Орри, ты не только храбрая, но и умная девушка.
Ха, а кто-то сомневался?
Мы с радостью поступим так, как ты предлагаешь. Если, конечно, сама Лота не будет против. Мы можем выехать немедленно?
Последний вопрос был обращён к отцу, тот и ответил:
Я заложу коляску. Арин соберёт всё необходимое и приготовит одежду. Это минут десять. Ещё полдня вы будете обхаживать Фиду, тётю Лоты, уговаривая её отпустить с вами своё бесценное чадо. Если она вообще на это согласится.
Итлунг помрачнел:
А побыстрее нельзя?
Проверим, я собралась было припустить к дому, как вдруг вспомнила кое-что, заставившее меня притормозить и повернуться к сероволосому: И последнее: как тебя зовут?
Кто зовёт? поморщился он.
Я, например. Должна же я как-то обращаться к тебе в пути? Или мне самой придумать тебе имя? Учти, я испытываю страсть к древним вычурным именам Эллинкур, Авелиг, Келангил.
Рэй, рявкнул он.
Приятно познакомиться. Я отвесила ему низкий поклон. Завтракать будешь?
Лота разве что не прыгала от радости, узнав, что она таки поедет в Ские. Сказалось и то, что Орри лично попросил её составить ему компанию. Под его лучезарной улыбкой растаял бы лёд Онгарских гор, не только нежное девичье сердце. Окончательно я убедилась в действенности чар итлунга, когда менее чем за четверть часа он снискал благорасположение Фиды чудо, не доступное мне все полгода.
Коляска с запряжённой парой резвых лошадей поджидала у крыльца, и Лота вплетала в длинные гривы Огонька и Звёздочки цветы махрового белого шиповника. Под пристальным взглядом Рэя, следившего за её действиями столь внимательно, словно он подозревал девушку в попытке причинить коням вред.
Я собрала в дорогу всё необходимое. Наконец, всё было готово, улажено и уложено, когда меня выловила вездесущая Фида, заявив, что в таком виде, как у меня, на празднике не появится ни одна уважающая себя девушка, что я подаю дурной пример Лоте и позорю отца. Штаны ей мои не угодили! Мои любимые кожаные, потёртые до блеска на коленях и сгибах, которые я сама себе сшила всего полгода назад и носила почти не снимая! Я прямо заявила, что переодеваться не стану, тем более в моём гардеробе нет ничего подходящего для «уважающей себя девушки». Положение спасла Лота, торжественно вручив мне нечто голубое и воздушное, при подробном изучении оказавшееся юбкой. Под убийственным взглядом Фиды я напялила её прямо на штаны с сапогами. Свою любимую куртку с заплатами на локтях скатала и сунула под сидение. Строгая прямая блуза на мне рядом с пышным одеянием Лоты смотрелась словно деревенский мерин на фоне породистого рысака, но нареканий не вызвала.
Когда-то, в возрасте Лоты, я честно пыталась улучшить свой вид при помощи всего того, что было для этой цели придумано и людьми, и итлунгами. Я с воодушевлением гладила рюшки и оборки, крахмалила манжеты и пришивала кружева. Стиснув зубы, терпела пояса, стягивающие талию мёртвой хваткой удава, и чулки, сползающие и рвущиеся в самый неподходящий момент. Не помогло. На бальных вечерах в школе моё постоянное место было между пятой и шестой колоннами, считая от входа, привычно застывшая статуя с горящими от напряжённого ожидания чуда глазами, позади вальсирующих пар. Так что, плюнув однажды на все ухищрения женского туалета, я почувствовала себя гораздо свободнее. Можете вы в облегающей юбке сесть, одну ногу подложив под себя, а вторую закинув на спинку кресла? То-то. А я в своих штанах могу и не такое. Мне было не суждено ни родиться, ни стать красивой. Но, по крайней мере, я не превратилась в глупую пародию на саму себя.