****
Давай-ка проясним некоторые вещи, Куколка. Я делаю с тобой все, что хочу, Ее руки вцепились в мои предплечья, когда хватка на горле усилилась. Иначе я тебя изнасилую и выкину на потеху своим парням. А уже после того, как они развлекутся с тобой, моя сладкая, закопают то, что от тебя осталось, в лесу.
Пожалуйста Пожалуйста, не нужно Она умоляет о пощаде, начиная задыхаться.
С этого момента будешь называть меня Хозяином. Ну же! Требую я, продолжая удерживать ее за хрупкую шею. Услышав мольбу, начинаю заводиться еще сильнее и хочу как можно скорее преступить к десерту.
Пожалуйста, простите меня, Хозяин, послушно произносит Кукла, с придыханием глядя на меня широко распахнутыми глазами.
Мой тебе совет: впредь молчи, если не желаешь нарваться на наказание. Говоришь только тогда, когда я спрашиваю. И заруби себе на носу, ты моя собственность. Поняла? Убрав руку от ее покрасневшей шеи, я встряхнул девчонку, от чего ее голова метнулась словно у марионетки. Я тебя предупредил и больше повторять не буду. Привыкай, что вся твоя жизнь отныне принадлежит мне и только я буду решать, как ей распорядиться. Ты меня поняла?
Да, Хозяин, с небольшой заминкой добавила она, не представляя, чего ожидать от меня дальше.
А теперь, моя Куколка, я хочу получить то, ради чего ты здесь, я ловко вытащил карандаш, придерживающий тяжелую копну ее роскошных волос и, распутав пряди, разметал их по ее оголенным плечам.
В огромных глазах отразился весь ужас, который я внушаю ей. Она начинает дрожать всем телом,а по щекам сползают капельки слез.
«Такова уж цена спасения твоей шкуры, малышка» безжалостно думаю я, наслаждаясь каждой секундой происходящего. Я не чувствовал жалости или раскаяния за свои действия. В моем мире за все приходилось платить свою цену.
Раздевайся, я хочу увидеть тело, из-за которого так рисковал, резко приказываю ей.
Кукла копошится, пытаясь оттянуть время, но учитывая, что единственная ее защита это ночная сорочка, очень скоро она остается в одних кружевных трусиках. Я жду, мысленно считая до двадцати, ненавидя бездействие, и, в то же время, наслаждаясь тем, что она самостоятельно обнажается передо мной.
Так и не дождавшись продолжения импровизированного стриптиза, недовольно цокаю языком.
А это, по-твоему, я должен сам с тебя снимать? Указываю на ее микроскопические трусики.
Кукла жмурится, но быстро стягивает с себя последний клочок ткани, отправляя его на пол вслед за сорочкой.
Оставшись полностью обнаженной перед моим голодным взором, она, словно защищаясь, обнимает себя руками, прячет глаза.
Румянец медленно переходит с ее щек на шею, заливает грудь Я теряю последние крупицы своей сдержанности.
Я подхожу ближе. Она не такая хрупкая, какой казалась в одежде. Ее фигура мягкая и округлая в нужных местах, и это вызывает желание смять в ладонях нежную плоть.
Истинная женщина. Второй размер груди и округлые бедра в сочетании с тонкой талией и невысоким ростом пробудили бы мужское начало в любом, у кого в штанах имелся хер.
Я даже улыбнулся ее женской хитрости, слишком впечатленный открывшимся видом, чтобы злиться, когда она попыталась кое-как прикрыться собственными волосами.
«Чертова Ева » Думал, я касаясь ее руки и двигаясь вверх к плечу, откидывая назад шелковистые пряди.
Мне безумно понравилась мягкость ее кожи, и то, как Куколка покрылась мурашками от моих прикосновений.
Большинство женщин, которых я трахал, были одного типажа: стройные, без явных форм и готовые на эксперименты в постели. Я никогда не обращал внимания на такие мелочи, как их рост или нежность кожи. Но теперь, увидев все это в Куколке, все сильнее ощущал свое физическое превосходство.
Решив больше не медлить, притянул девушку к себе, давая ей в полной мере ощутить свой готовый к бою хер. Кукла резко втянула в себя воздух, когда наши обнаженные тела соприкоснулись.
Да, малышка, он уже давно готов, произнес я, почувствовав ее дрожь от ощущения моей эрекции, вжатой в ее мягкий живот. Я хочу получить от тебя море наслаждений, Куколка., шепчу ей на ухо. Кукла почти до крови прикусывает нижнюю губку и жмурится от переизбытка эмоций.
Она начинает несмело проводить ладошками по моей покрытой жесткими волосами груди, сводя с ума своей неспешностью. Дыша мне в ключицу, постепенно доходит прикосновениями до моего живота. Я внимательно всматриваюсь в ее мокрое от слез лицо.