Конечно, я не собираюсь просить об отставке, тем более, и деваться-то мне больше некуда. И потом, я хочу устроить судьбу моих племянниц, учитывая то, что их мать, моя сестра Мий-око Хоакито имеет аристократическое происхождение. Я уже рассказывала Вам, отец Акайо, об этом скандальном мезальянсе. А всё из-за того, что Мий-око так была влюблена в того самурая, что была готова броситься в омут головой, особенно когда их разлучили.
Тут тётушка замолчала, поняв, что сболтнула лишнее. Мы на некоторое время остановились в монастыре, выпили чая, подкрепившись сладкими рисовыми шариками, чтобы продолжить дальнейший путь. Напоследок, когда мы уже собирались уходить, монах Акайо обратился ко мне с очень неожиданным вопросом:
Чем же Вы увлекаетесь, юная госпожа?
Когда я свободна от домашних обязанностей, я смотрю на гору Фудзияма, слушаю плеск волн о прибрежные скалы.и пишу стихи.
Стихи? Ведомо ли, чтобы женщина писала стихи?
Я слышала о некоторых придворных поэтессах и о том, что многие восхищаются их стихами.
Монах переглянулся с тётей:
Думаю, Вашу племянницу ждёт прекрасное будущее.
Я уверена, всех моих племянниц ждёт прекрасное будущее.
Проницательный взгляд монаха Акайо встретился с моим.
У неё особая миссия, дорогая Акира-сан и., что-то подсказывает мне, что эти стихи останутся на века.
Но ведь, Вы ещё ни разу не видели моих стихов, наивно возразила я.
А мне и не нужно, достаточно того, что я вижу Ваши глаза и их глубину.
Тётушка кашлянула:
Спасибо за чай, мы, пожалуй, поедем. Девочки, идите садитесь в повозку, а мне нужно перекинуться ещё парой слов с г-ном монахом.
Подождите, я хочу кое-что оставить на память Вашей талантливой племяннице, Акира-сан. Как её имя?
Оно-но из рода Комати.
Он скрылся в стенах пагоды, затем появился через какое-то время с листом бумаги. Это была дорогая рисовая бумага, которую производили в этом монастыре.
Держите, юная дама.
Он протянул мне лист, я посмотрела в нерешительности на тётушку, затем на заинтересованных сестёр. Такое внимание к моей персоне со стороны буддийского монаха, уважаемого при императорском доме, явилось событием весьма неординарным.
Тётушка кивнула, было видно, что её терпение подвергалось больщому испытанию.
Что это?
Разверните, и Вы всё увидите сами.
На листе был изображён портрет очень необычной женщины с крупными чертами лица, миндалевидными, как у иноземцев, глазами и завитками чёрных волос. Её взгляд был задумчив, направленный как бы сквозь меня.
Кто это?
Поэтесса Сапфо, ответил монах.
Я никогда не слышала это имя.
Она жила на острове Лесбос.
А где это?
В Греции в стране Солнца и богов.
Значит, она уже умерла?
Мы умираем и возрождаемся вновь. Таков порядок Бытия, ответил Акайо. Он посмотрел куда-то вдаль, взгляд монаха стал каким-то грустным и задумчивым.
Несколько лет назад мой брат Кенджи уехал с торговым судном в Грецию в поисках своего счастья. Я уговаривал его остаться, но он не послушал меня. А год назад мне передали, что он погиб в мятеже против местных властей. При нём был найден этот лист бумаги.
Я ещё раз посмотрела на портрет Сапфо, её задумчивые глаза.
Но, ведь, тогда, г-н, получается, Вы отдаёте мне то, что дорого Вам.
Возьмите этот портрет, что-то подсказывает мне, что он вдохновит Вас на многое и будет помогать Вам в будущем.
Девочки, идите в повозку.
Я поклонилась Акайо, и, спрятав портрет, последовала за сёстрами.
В жизни мы встречаемся со многими людьми, общаемся с ними, затем судьба уводит нас от этих людей. Однако бывают те встречи, которые оставляют след в нашей душе и в нашем сердце.
Что-то подсказывало мне, что эта встреча явилась судьбоносной для меня. Кроме того, монах Акайо не посмеялся над тем, что я пишу стихи, напротив, он отнёсся к моему увлечению серьёзно в отличие от остальных людей, которые подшучивали надо мной. Я прониклась уважением к этому человеку. Благодаря своему острому слуху, садясь в повозку вместе с сёстрами, я услышала, как тётушка Акира, понизив голос, произнесла:
Прошу Вас, г-н Акайо, не нужно девочке в таком возрасте говорить о том, что она станет великой. Это лишь вырастит гордыню в её душе.
В душе Вашей племянницы нет гордыни. Её сердце чисто и непорочно.
Однажды порок может появиться.
Не думаю.