Демократия и коммунизм
Эссе
Андрей Тихомиров
© Андрей Тихомиров, 2022
Реестр рекордов России Рекордсмен Наибольшее количество тематических книг, изданных одним автором:
https://reestrrekordov.ru/naibolshee-kolichestvo-tematicheskih-knig-izdannyh-odnim-avtorom/
Сайт автора:
http://gazetavseti.narod.ru/
Демократия и коммунизм
Фото с сайта: http://gazetavseti.narod.ru/Discussions.htm
Некоторые политические аналитики считают, что демократия и коммунистическая доктрина несовместимые понятия. Однако это не так.
Хотя понятия и демократии, и коммунизма менялись, тем не менее, в них существует некая константа. Термин «демократия» в переводе с греческого языка означает власть народа, но как реально это должно осуществляться предмет длительных дискуссий. Коммунизм тоже предполагает, что любая власть должна быть народной, поэтому и выдвигает на первое место народное самоуправление.
В современных условиях принято считать, что подлинно демократический режим должен основываться на принципах народовластия, гуманизма, открытости общества, защите и гарантиях прав и свобод человека. Не человек для государства, а государство для человека таков основной принцип современного демократического государства. Никто не имеет права монополизировать государственную или политическую власть. Все граждане независимо от общественного или имущественного положения равны перед законом, который обязателен для всех в одинаковой степени.
С этими положениями коммунисты полностью солидарны. Коммунистическая доктрина исходит из приоритета общегосударственного (общенародного). Существовал Союз коммунистов (18471852 гг.), Маркс и Энгельс в 1848 г. написали «Манифест Коммунистической партии», официально коммунистической партией становится Российская социал-демократическая рабочая партия (большевиков) в 1918 г., после прихода к власти в результате Октябрьской революции (переворота, кому как нравится), а затем и другие партии левого направления принимают схожие наименования.
Главный лозунг коммунизма: «Каждый по способностям, каждому по потребностям!». В советские времена государственная идеология подчеркивала принципиальную осуществимость идеалов коммунизма. Сегодня, после крушения Советского Союза и ликвидации большинства стран социализма, число скептиков резко возросло. Многие исследователи и публицисты высказывают мысль, что коммунистическое общество вряд ли способно развиваться. В то же время выдвигаются и такие суждения: коммунистическая идея возникла задолго до Маркса и принадлежит не ему; на протяжении нескольких эпох она находила отклик в сознании людей, подтверждая свою притягательную силу.
Коммунистическая идея относится к сверхдальнему прогнозу, а он неизбежно включает в себя элементы утопии. Еще большей критике подвергаются сегодня марксистские представления о путях и способах переустройства общественной жизни, о роли революционного насилия в общественно-историческом развитии. Говоря о коммунизме как обществе социальной справедливости, исключающем любые проявления насилия, Маркс и Энгельс, тем не менее, считали, что путь к этому обществу пролегает только через социалистическую революцию, то есть через период острого классового противоборства. И хотя они резко выступали против его крайностей, «бесполезных жестокостей», предупреждали, что «восстание было бы безумием там, где мирная агитация привела бы к цели более быстрым и верным путем», однако вывод их был однозначен: поскольку буржуазия добровольно власть не отдаст, постольку пролетариат (трудящиеся) должен завоевать ее. При этом насилие, как считали Маркс и Энгельс, не только исторически неизбежно, но и морально оправдано, потому что пролетарская революция всегда есть ответ на систематическое, веками совершаемое насилие над трудящимися.
Правы ли, однако, были Маркс и Энгельс, отводя насильственным действиям, пусть даже во имя благородной цели, столь значительную роль? Можно ли построить светлый справедливый мир, начиная преобразования с использования принуждения, репрессий, всевозможных ограничений в масштабах государства? Не происходит ли при использовании таких средств подмена цели?
Драматические события истории XX в., особенно в нашей стране, заставляют вновь и вновь возвращаться к этим мучительным вопросам.