Мы же не можем просто унести все отсюда, сказал Джерард. Если они заметят пропажу, подозрение сразу падет на меня. У меня ведь есть ключи от всех дверей.
Доктор Лам задумался.
Может, мы придумаем способ, как проделать это незаметно, медленно сказал он. Столько моих знакомых голодает. Вы знаете, что даже в нашем районе многие семьи скрывают у себя людей? Им, разумеется, не хватает еды. У людей в убежищах больше нет документов, поэтому они не получают карточек.
Я подозревал, сказал Джерард. Хотя не знал наверняка. Не хочется задавать лишних вопросов, даже когда имеются подозрения. Так меньше проблем и у меня, и у остальных.
Это разумно, кивнул доктор Лам и добавил, я над этим подумаю, Джерард. Если вы не против, обсужу это с парой человек. У меня есть знакомые, которые, возможно, знают, что с этим делать.
Если вы уверены, что им можно доверять, я не против, ответил Джерард.
Им можно доверять, жизнью ручаюсь, сказал доктор Лам. Мы придумаем, как перераспределить, так сказать, это добро по всему району.
«Перераспределение»
Сентябрь 1942 годаКакое-то время Джерард не получал вестей от доктора Лама, но внезапно в среду вечером раздался дверной звонок. У двери стоял высокий стройный мужчина.
Я от доктора Лама, сказал он. В его доме утечка, он спрашивает, не могли бы вы заглянуть к нему и проверить.
Джерард на секунду задумался.
Одну минуту, сказал он. Сейчас заберу сверху инструменты и скажу жене, что ухожу.
Джерард быстро взял вещи и сообщил Беп, что идет к доктору Ламу что-то починить. Он спустился; высокий мужчина терпеливо ждал его у входной двери. Они вышли на улицу и молча завернули за угол, где находились дом и кабинет врача. Стоило им позвонить, как дверь тут же открыла жена доктора Лама. Она провела их в заднюю комнату, где были задернуты шторы. Хозяин сидел за столом с другим мужчиной. Доктор всех представил:
Джерард, это Ян и его друг. Я рассказал им о вашей ситуации. То, что вы показали, очень важно, и мы рады, что вы решили поделиться этой информацией.
Мужчины кивнули.
Мы видим возможность распределить некоторые продукты среди нуждающихся сограждан, продолжил доктор Лам.
Перераспределить, сказал Ян.
Понемногу они принялись за выполнение плана. После каждой новой поставки Джерард спускался в подвал и немного забирал.
Только будьте внимательны, не берите сразу весь мешок, сказал ему Ян, у которого, очевидно, было много опыта в этой сфере. Берите по чуть-чуть, понятно? Пару картофелин из каждого мешка, только верхний слой ящика мешков с сахаром. Важно, чтобы не было большой разницы между походами. Не оставляйте очевидных пробелов, иначе они все поймут.
То, что Джерард заберет из подвала, должно отправиться на крышу.
Могу перевозить на служебном лифте, сказал Джерард. Он поднимается на самую крышу, а что надо, я своими руками донесу.
Надо найти большую, прочную корзинку и длинную веревку, ответил доктор Лам, чтобы опускать продукты в садик за моим домом. Мой двор тоже туда выходит. Я внизу все заберу, и мы займемся распределением.
Перераспределением, повторил Ян.
Джерард на секунду задумался. Мужчины терпеливо ждали, пока он обдумает все сказанное.
Но что, если меня поймают? спросил он. Я сильно рискую. Если меня поймают у меня ведь жена, еще и ребенок на подходе.
Вы умный человек, сказал доктор Лам. Не сомневаюсь, вы будете осторожны. Продукты можно забирать по вечерам или по воскресеньям, когда в здании никого нет. И само собой разумеется, брать по чуть-чуть, чтобы немцы не заметили. Если несколько раз забрать немного, в итоге соберется приличный запас. Все можно поднимать на лифте. Никто ничего не узнает. Опускать продукты будем обязательно после комендантского часа, по возможности, когда стемнеет.
К тому же вы ведь не воруете, добавил Ян. Вы просто возвращаете то, что эти уроды у нас отняли. Вы очень поможете голодающим семьям.
Джерард вздохнул и потер виски.
Хорошо, наконец сказал он. Я согласен. Просто Труднее всего не забирать вещи, а кое-что совсем другое.
Что труднее всего? спросил доктор Лам.
Придется рассказать жене, обеспокоенно ответил Джерард. Я не смогу делать это иначе у нее под носом.
Он оказался прав: Беп была вне себя, когда услышала их план.