Мы сели кругом. Вызывали второго по полярности человека няню Пушкина. Самый популярный, думалось нам, сам Александр Сергеевич.
Почему не Пушкина? резонно спросила Варя.
Вдруг сейчас не только мы его вызываем? высказала железный аргумент Юля Анохина. Не сможет ко всем сразу прийти.
Юлька рыжеволосая девочка из параллельного класса водила руками по тарелке. Та должна была двигаться к буквам, составляя слова. Но фарфор предательски стоял на месте.
Дух няни Пушкина, приди к нам! в десятый раз пронзительно заклинала Юля.
Темнота, которую мы создали, занавесив все окна мансарды одеялами, добавляла таинственности и остроты ощущениям. Стало так тихо, что было слышно, как у кого-то заурчал от голода живот. Но больше ничего не происходило. Мы уже собирались закругляться, как вдруг, скрипнула дверь, и что-то белое ворвалось в комнату.
Сущность напоминала седовласую женщину. Мы все закричали. Она заголосила в ответ:
Что это вы устроили, вашу мать? Все вон отсюда!
Я чуть в штаны не наделала. Клянусь! Хорошо, что чуть. Потому как хуже, чем быть бедной, умной, активной и жалкой, было бы еще наделать в штаны.
Но позже включился свет, и мы все увидели, что перед нами стоит Полинина бабушка. В своем белом махровом халате. Несмотря на травму ноги, она все же взобралась на третий этаж. Может, тому поспособствовали наши магические обряды? Кто знает Возможно сам дух няни вселился именно в нее. Вот только дальше происходили по-настоящему страшные вещи.
Сначала бабушка взяла за шиворот Полинку, затем Сашку, потом стала бить по спине полотенцем всех присутствовавших на спиритическом сеансе.
Послезавтра прощеное Воскресенье! орала она. Демоны! Все отцу расскажу! Ишь че устроили!
Потом посыпались предсказания, которых мы так ждали еще пять минут назад.
Неделю тебе гулять не выходить! кричала бабушка Полине.
Внучка отбивались, но бабуля только входила в кураж.
Вот какие у тебя уроки! кричала разъярённая женщина.
Ее ноздри раздулись, седые короткие волосы сбились у раскрасневшегося лица, пояс халата развязался, оголив что-то белое и внушительное.
Уже через несколько минут мы что есть мочи бежали от входной двери дома до калитки. Машу мы уже не боялись. Она в сравнении с разъяренной пенсионеркой казалась котенком.
На следующий день Полинка пришла в школу с поникшей головой.
Отец в бешенстве был, рассказывала она в столовой. Говорил, что у нас семья верующая и, мол, как я могла. И это он! Человек, который рожу запросто набить может.
В общем, к Полинке мы больше не ходили. По крайней мере, полгода точно. А еще ее лишили карманных денег.
Финита ля комедия, помню, подытожила она тогда наш сорвавшийся сеанс магии.
Кажется, на этой фразе Полинка помахала рукой, и я увидела на запястье синяк. Утверждать не буду, но мне показалось, что вчера его не было.
И тут я подумала, что не очень круто, конечно, быть бедной, и так далее по списку, но еще хуже, если тебя обижают дома.
Где-то через месяц Карина Николаевна попросила меня остаться после урока истории. Она сказала, что совсем скоро мы будем проходить тему: «Распад Советского Союза». Мол, моим одноклассникам было бы интересно, если бы я рассказала о нашей семье и о том, что нам пришлось пережить. И, кончено, хорошо бы пригласить кого-то из старшего поколения.
Я съежилась, втянув шею в плечи. Мало того, что моя мама училка, еще и других родственников на урок. Ну, полный аут. Учителям этого не понять. Словно они забыли, что значит быть закомплексованным подростком.
Я сказала, что поговорю с родителями, но для себя твердо решила: никто из моих родственников в школу не пойдет.
В тот же вечер звонил папа. Сказал, что дяде Валере стало значительно лучше, и уже совсем скоро все они приедут к нам домой. Как это будет происходить в рамках нашей двухкомнатной квартиры, я представляла смутно. Это ж не Полинкин особняк!
Еще он говорил, что здесь погода гораздо теплее, и уже вовсю греет весна.
Помнишь те качели возле дома? спрашивал он меня с какой-то особенной романтикой в голосе. Ну, твои любимые? Ты еще их как-то зимой решила облизать, и язык прилип. Они до сих пор стоят. Их даже не красили.
Пап, мне было три года. Конечно, не помню.
Не понять тебе моей ностальгии, протянул он в трубку.
И тут я зачем-то брякнула, что в школе хотят видеть кого-то из нашей семьи с этими всякими историями из прошлого. Папа обрадовался и тут же при мне рассказал деду. В общем, уже по телефону было решено, что придут все: и бабушка, и дед. Может, даже дядя Валера.