Елене понравилось приводить в порядок законодательство и финансы, она стала раздавать лицензии на бобровую охоту, допустила в Думу часть второсортных «детей боярских», строила кое-какие города.
Такое благостное правление было обидно и раздражительно. А тут еще Еленин мужик с тройной фамилией стал вести себя вызывающе, демонстративно застегивался и расстегивался у царицыной спальни, власть себе забрал неимоверную. И скинуть наглого фаворита при жизни Елены никак было невозможно. Пришлось Елене умереть 3 апреля 1538 года без видимых причин. «Отравили!» хором вздохнули Писец и Историк.
Правление Боярское
Восьмилетний Ванюшка остался круглым сиротой. Ему бы в первый класс ходить, изучать Аз-Буки-Веди, но приходилось бросать ученье и идти в люди трудиться и работать. Царем.
Но и тут было сомнение: долго ли дадут поцарствовать? Или сразу задушат, в ночь после маминых поминок? Все к тому и шло.
Но нет, приличия соблюдались целых семь дней. А уж потом главный воевода Василий Васильевич Шуйский (помните, как он перевешал смоленских партизан в царевых шубах?) позвал своих братьев и переловил всю свиту Елены во главе с Оболенским и сестрой его Аграфеной мамкой маленького Вани. Последнюю родную душу отняли у пацана.
Здоровяк Оболенский сразу скончался в тюрьме. Было сказано, что от непривычки к тюремной баланде и «тяжести оков». Аграфена отправилась в монашки. Навстречу ей из тюрем выходили политические.
Нечаянно освободили и опасного конкурента Шуйских, князя Бельского. Пока снова сажали его в застенок, пока хватали подручных и родню, пока рубили голову Писцу Мишурину за слишком большой авторитет, сам Василий Шуйский расхворался и помер.
Эта мешкотня спасла жизнь Ване. О нем почти забыли, его отложили на потом. Но в 1540 году, летом, троицкий игумен Иоасаф, перебежав в очередной раз от Шуйских к Бельским, извернулся подсунуть на подпись десятилетнему царю указ об освобождении Ивана Бельского. Сработало! Бельский нагло появился в Думе, стал без доклада ходить к царю, вместе с Иоасафом амнистировать одного за другим врагов Шуйских. Эти люди гораздо нежнее стали относиться к царю Ване, чем прежняя команда.
Тогда Шуйские стали звать Русь к топору. Подняли Новгород. Собрали большое количество бояр да дворян и 3 января 1542 года ночью вошли в Москву с 3 сотнями дружинников. Неожиданное вторжение небольшого отряда имело успех. Бельских со товарищи перехватали. Ивана Бельского отправили в ссылку, но потом одумались нельзя же без конца повторять одну и ту же ошибку и послали вдогонку трех убийц. Убили князя. Иоасаф бежал в спальню к царю. Отсюда его выволокли и увезли в ссылку. Ваня в слезах и ужасе дрожал под одеялом. Жуткие ночи боярских разборок одна за другой отпечатывались в сердце ребенка.
Шуйские почти воцарились. Положение маленького великого князя становилось смертельно опасным. Шуйские хватали, избивали, волокли на расправу дворян государя прямо из-за обеденного стола в его присутствии. Послал как-то Иван митрополита заступиться за какого-то избиваемого, так митрополиту наступили на мантию и толкнули: пошел, козел! мантия треснула сверху донизу. В общем, держали Ивана за предмет мебели, никто не занимался его воспитанием и образованием. И напрасно! Стал Ваня сам читать книжки зарубежных авторов. А в книгах, как мы знаем, одна только ересь да суета!
Когда тебе 13 лет, когда тебя в глаза все называют великим князем, надеждой всего прогрессивного человечества, то ты как-то забываешь о щипках и шлепках, о жутком шепоте в дворцовых переходах и начинаешь задумываться: а в чем оно состоит твое величество?
Вот дед и отец, хоть и не были венчаны на царство, но назывались царями. А вот в книге описан быт и нравы византийских царей да римских императоров, так это цари! Нужно было Ване поразмыслить, как и самому стать настоящим царем, сильным и грозным. И время у него на это было. Ваня не только читал и наблюдал, он впечатывал навек в свою память всю ненависть, весь страх, все презрение к жизни и достоинству других людей, так часто его обижавших.
«Иоанна оскорбляли вдвойне, замечает Историк, оскорбляли как государя, потому что не слушали его приказаний, оскорбляли как человека, потому что не слушали его просьб, в Иоанне развивались два чувства: презрение к рабам-ласкателям и ненависть к врагам, ненависть к строптивым вельможам, беззаконно похитившим его права, и ненависть личная, за личные оскорбления».