Кстати, во дворе меня прозвали Дарвин, донеслось из спальни.
А меня зовут Людмила, вежливо ответила она и, глубоко вздохнув, добавила: И почему это со мной произошло?
Потом узнаешь, опять донеслось из спальни.
Она залпом выпила бокал вина и налила еще.
Утром доктор Богданова проснулась, сидя на диване с пустой бутылкой в одной и бокалом в другой руке. Новый жилец сидел перед ней и внимательно рассматривал этикетку на бутылке, которую она держала.
Доброе утро, господин Дарвин, на всякий случай сказала Богданова, надеясь, что вчерашнее происшествие это только слуховая галлюцинация.
Дарвин встал и дружелюбно завилял хвостом. Потом они позавтракали в абсолютной тишине после чего он подошел к двери и на чистом собачьем языке сказал:
Гав.
Простите, что вы сказали? еще не веря своему счастью, пролепетала Богданова.
Гав, повторил Дарвин и царапнул лапой по двери.
Вы, наверно, на улицу, хотите погулять, так сказать пройтись понимающим тоном сказала Людмила, опасаясь услышать в ответ. Ну это и ежу понятно, куда и зачем мне надо.
Но Дарвин промолчал, только внимательно посмотрел на нее, и в его глазах она прочитала все то, о чем только что подумала.
Первые месяцы пребывания Дарвина в квартире прошли совершенно спокойно. Каждое утро Людмила выпускала его во двор, а сама шла на работу, а на обратном пути Дарвин встречал ее у подъезда, и они шли ужинать. За все время, прошедшее со дня их знакомства, он не проронил больше ни слова, и она совсем успокоилась, объяснив себе механизм и причины странных слуховых галлюцинаций. И хотя в доме с появлением собаки прибавилось забот, доктор Богданова была очень рада такому новшеству в своей жизни. Правда, некоторые моменты в поведении Дарвина настораживали ее. Например, он всегда очень внимательно и с явным удовольствием слушал классическую музыку, иногда довольно правдоподобно дирижируя хвостом. Это противоречило всему, что говорили в институте на зоопсихологии, и она даже подумывала о написании статьи о музыкальных способностях Дарвина, но побоялась, что в результате с ним начнут проводить какие-нибудь опыты или вообще заберут у нее во имя науки. Второй особенностью Дарвина было то, что он очень интересовался самой Людмилой. Стоило ей начать переодеваться, он бросал все свои собачьи дела и, выглядывая откуда-нибудь, внимательно ее рассматривал, а когда она шла в ванную, он, как камбала, расплющивался по полу и пытался заглянуть в щель под дверью. Один раз ему даже удалось повернуть зубами круглую дверную ручку, но Людмила уже стояла в халате с намотанным на голову полотенцем. Он досадливо фыркнул и пошел на свою подстилку, что-то бормоча себе под нос. Зная такую особенность поведения Дарвина, Людмила всегда выставляла его из спальни и из ванной, но один раз, когда внезапно зазвонил телефон, она, забыв про назойливого барбоса, прибежала в комнату в одних шлепанцах с полотенцем в руках. Добежав до телефона и схватив трубку, она увидела довольную физиономию Дарвина, который сидел напротив, развалившись в кресле, и улыбался своей собачьей улыбкой. Людмила со злостью бросила телефон, даже не узнав, кто звонил.
И не стыдно? задала она риторический вопрос, заворачиваясь в большое махровое полотенце и думая, как бы отомстить добившемуся своего наглому животному.
Нисколько не стыдно. Даже наоборот, очень рад за тебя, совершенно конкретно ответило наглое животное, зевнуло, начало чесать задней лапой за ухом и добавило потому что помывка тела и другие гигиенические процедуры залог долгой и счастливой жизни.
«Все кончено», сказала себе Богданова. Речь Дарвина произвела на нее сильное впечатление. Особенно слова «гигиенические процедуры» в устах собаки звучали как приговор к принудительному лечению и запрету далее заниматься психиатрией. Эти слова всегда ассоциировалось у Людмилы со стройным рядом упитанных женщин в зеленых халатах с красным крестом на рукаве и противогазом через плечо, проверяющих чистоту рук у выходивших из общественных туалетов граждан, а когда Дарвин закончил свою речь, все эти плакатные санитарки вдруг окружили ее и стали на перебой требовать справку о психическом здоровье. Все вокруг стало мягким и покачнулось
Она очнулась от того, что волосы, беспорядочно разбросанные по плечам и груди, щекотали кожу, шевелясь от легкого движения воздуха, создаваемого стоящим перед ней вентилятором.