Впрочем, через три для уже вернутся родители, и теперь можно себе позволить погулять и расслабиться…
Получив то, что требовалось, он зашагал было к дому, но тут, откуда ни возьмись, появились двое тех самых качков, которые преградили ему дорогу около универсама и угостили несколькими ощутимыми тычками, от которых до сил пор болели ребра с обеих сторон. Теперь они снова встали на его пути.
— Ты много пьешь, — заявил один, сурово глядя на него.
— Да, ты очень много пьешь. И это никуда не годится…
Женя хотел было что-то ответить, но вместо этого из его уст извергся жалкий судорожный смешок.
— Чего ржешь, падло позорное? — напрягся качок в желтой дубленке и сжал мощные кулаки.
— Д-д-д, — бубнил Женя, сам не свой от страха.
— Дурачина, — произнес качок в черной дубленке. — Дай сюда бутылку пива, горло смочу…
Женя охотно подал ему бутылку пива. Тот открыл её зубами и выпил из горлышка, ни разу не оторвавшись от бутылки.
— А мне воды купи, — потребовал первый. — Не могу пиво на морозе…
Женя купил в ларьке бутылку минералки и подал её качку. Тот открыл, сделал два глотка, а потом швырнул бутылку на искрящийся на солнце снег.
— Береги себя, — произнес он, смачно плюнув себе под ноги.
— Иди пока, — пробасил второй.
Женя, обрадованный, что его отпустили, засеменил к дому…
… Когда пришла Надя, он был уже здорово пьян.
— Ничего себе, в каком виде ты меня встречаешь, — покачала головой она. — Никогда не замечала, что ты пьешь с утра…
— Да вот, — нелепо захохотал он. — Захотелось что-то… Извини, — поцеловал он её в румяную от мороза щеку.
Она пожала плечами, но, делать нечего, стала снимать шубу.
Они пили на кухне вино, закусывали бутербродами, Женя пытался шутить и острить… Щеки его раскраснелись, он находился в каком-то невероятном возбуждении. Он говорил, не переставая, словно желая этим оживленным разговором забить, затереть, вычеркнуть из памяти то, что он видел во сне, то, что происходило с ним утром… Вскоре полез целоваться, а затем, разгоряченный спиртным, повел Надю в свою спальню…
… В самый интересный момент раздался телефонный звонок.
— Не подходи, — томным голосом прошептала Надя.
— Не могу, — обреченно произнес Женя и подошел к телефону. Подходить, наверное, и впрямь было не надо, но он действительно не мог не взять трубку. Ноги сами его несли к телефону. Моментально вспомнились все тревоги и страхи.
— Евгений Николаевич? — раздался голос в трубке, и Женя тут же узнал человека в черном кожаном пальто, хоть и разговаривал с ним всего один раз в жизни. — Ваши родители дома?
— Их нет, — задыхаясь, проговорил Женя. — Их нет и не будет сегодня…
— Ах вот как… А где же они? В гости поехали?
— Они в санатории, — выпалил Женя и тут же пожалел о сказанном.
— Ах вот как…, — задумчиво повторил незнакомец и положил трубку.
— Кто там? — крикнула из спальни Надя. — Что ты там делаешь? Иди же скорей сюда!
— Сейчас, — чувствуя подлинное отчаяние, проговорил Женя.
Хмель как рукой сняло. Плотское желание также. Остались только страх и полная безнадежность…
— Ну что же ты там?! — кричала Надя.
— Да иду же, иду! — с каким-то надрывом в голосе крикнул Женя и поплелся в спальню.
Он лег на кровать, и Надя было прильнула к нему, но он вдруг неожиданно для самого себя с каким-то остервенением оттолкнул её.
— Ты что?! — со слезами на глазах крикнула Надя и вскочила с кровати.
— Ну извини, извини, — бубнил он, ероша волосы обеими руками. — У меня… Понимаешь, неприятности у меня…
— Но я-то в чем перед тобой виновата?!
— Да ни в чем, ни в чем, ну иди сюда, иди, — пытался улыбнуться он, но вместо улыбки на лице появилась жалкая гримаса.
Надя в жуткой обиде отвернулась от него и стала медленно одеваться. Евгений молчал, не в состоянии произнести ни слова. И тут напряженное молчание разрядил резкий звонок в дверь.
— Это кто? — с ужасом спросила Надя.