Воевода Буйносов-Ростовский снарядил на Ямыш новый отряд. Его повёл литвин Бартошка Станиславов, ротмистр. С джунгарским нойоном Бартошка выпил водки-тарасуна и откупил Ямыш для русских. Это было сто лет назад. Казаки построили на Ямыше заставу. С тех пор из Тобольска на Ямыш каждый год плавал большой караван из десятков судов. Ямыш почитался землёй общего перемирия: соль нужна всем. Русские купцы здесь обменивались со степняками заложниками-аманатами и ломали соль-бузу рычагами, а потом возвращали заложников и устраивали большую ярмарку.
На Ямыше вам зимовать надо, сказал Ремезов Бухгольцу. Ямыш на половине пути до Яркенда. От Тобольска до Ямыша идти всё лето.
Какова фортеция на Ямыше? Ретраншемент?
Семён Ульянович вспомнил, что Ванька Демарин говорил о земляных крепостях, которые нынче строили иноземцы и солдаты царя Петра.
Нет, там косой острог с частоколами. Тебе он не защита.
А велико ли войско могут собрать степняки?
От кочёвок зависит. От времени года. От родни зайсанга. Могут и тыщу подогнать, и десять тыщ целый тумен. Их же несметно по степи.
Как их войско устроено? допытывался Бухгольц. Есть шквадроны?
У них орды конные, а не войско. Какая орда в сто сабель, какая в три тыщи. Во главе зайсанги. Воевода нойон, в чьём улусе война. У командиров дружины из батырей, а сама орда из аратов, простых скотогонов.
Как вооружены? Мушкеты есть?
Самопалов мало, но огневого боя не страшатся. Оборужены как наши драгуны. Доспехи кожаные куяки. У знатных батырей латы-убчи, ихние кузнецы-дарханы делают их из сырых железных досок. Оборона пустяшная, пуля пробивает. Потому для джунгар доспех главное сокровище. Лучшие доспехи у них своими именами прозываются. Ты про это не забудь. Для зайсанга или нойона лучший подарок кольчуга. Золото, деньги, скот это всё для него не честь, а вот доброй кольчугой знатно уважить можно, ежели, конечно, у тебя охотничьего кречета или балабана нету. Чего джунгарин за кольчугу пообещает всё исполнит, это у них закон.
Дикарский обычай, поморщился Бухгольц.
Моё дело понимание дать, пожал плечами Семён Ульянович.
Он не стал рассказывать Бухгольцу о том, как его отец Ульян Ремезов отвёз в подарок джунгарскому тайше Аблаю кольчугу самого Ермака.
Как они атакование производят?
Сраженье всегда размечают для трёх частей своей орды. Нойон решает, куда пойдёт правое крыло барун по-ихнему, куда левое крыло зюн, что будет делать серёдка запсор. Нойон всегда в запсоре. Назади орды обоз, называется юрга, его охраняют каанары. Нападают степняки только три раза. В первый напуск бросают лучников, во второй летят с пиками, в третий с саблями. Не взяли своего уходят.
А русских войск они боятся? вдруг спросил Бухгольц.
Семён Ульянович замолчал, вглядываясь в лицо полковника. Ему очень не понравился этот вопрос. О чём Бухгольц думал? Чего он сам опасался?
Иван Дмитриевич не смог бы ответить на этот вопрос, да и не стал бы отвечать тобольскому архитектону. Но сейчас, в этой беседе, для него вдруг прояснились вполне обоснованные вещи. В хлопотах прошедших месяцев он успел проникнуться духом этого города и вопреки своему воинскому знанию ощутил, что Тобольску и вправду нужен тот кремль, который возводит сей старик. Необходимость кремля отнюдь не стратегическая. Никто на Тобольск не нападёт. Необходимость кремля государственная, ибо Тобольск есть воистину азиатическая столица отечества. И теперь архитектон показал ему те тонкие нити, которые влекутся от Тобольска к Туркестану, Джунгарии, Мунгалии и Китаю. Эти нити не дотянуть до Петербурга, да там никто в них и не разберётся. Восточная экспликация державы возможна только отсюда. И кремль очезрительное изъявление державной значимости Тобольска.
По свершениям царя Петра наших войск отныне все народы боятся, сказал Ремезов, уклоняясь от сути вопроса Бухгольца.
Но Семён Ульянович беспокоился не о величии царя. Он беспокоился о Петьке. Сказали, что поход на Яркенд мирный, а полковник про сраженья выспрашивает. Неужто Петька на войну попадёт? Рано ему! Он дурак!
Семён Ульянович заёрзал на лавке возле стола Бухгольца.
Послушай, полковник, проникновенно подступился он, там к тебе в войску мой сын записался, Петька Ремезов. Ты уж проследи за ним, государь, будь милостив! Он же молодой, совсем безголовый!