Наскребёте ещё серебряк и четыре медяка, и я доведу вас до самого Белого острова, хотите? продолжая так же улыбаться, весело предложил старик. Хорошо, что Ондатра был слепым, иначе вытаращенные от изумления глаза Лейфа выдали бы его с потрохами.
А, если просто через реку? уточнил Эгиль.
А просто через реку не повезу. Нельзя там высаживаться, медведи пристрелят так же непринуждённо поведал Ондатра, вгоняя братьев в смятение. Однако выбора не было, и Лейф, скрепя сердце, достал все их с братом сбережения из кожаного кошелька. Если подумать, цена была очень низкой до Белого острова плыть было далеко, около дня, обычный паромщик попросил бы никак не меньше шести серебряков.
Только сперва один вопрос, произнёс Лейф, едва Ондатра протянул костлявую ладонь к деньгам, Камыш сказал, что у тебя к нам «важное дело». Что это за дело? Сомневаюсь, что эти три серебряка да четыре медяшки так уж важны, верно?
Ондатра застыл в позе просителя, продолжая глядеть на Лейфа невидящими глазами. И хотя ни один из дряблых мускул на его лице не дрогнул, теперь улыбка Ондатры необъяснимым образом стала выглядеть натянутой.
В самом деле, дело есть, дорогие мои. Оно, и правда, невообразимо важное. Видите ли, в том, чтобы вы попали на тот берег, есть и мой интерес. По прибытии у меня к вам будет просьба, а деньги свои невеликие можете оставить при себе, они вам ещё понадобятся.
Что же это за просьба такая? аккуратно спросил Лейф, изо всех сил пытаясь скрыть волнительную радость в голосе от того, что платить за переправу вообще не придётся.
Мы договаривались на один вопрос, дорогие мои, остальное спросите, когда будем в лодке, времени у нас ещё будет много. Но, вы не волнуйтесь я не попрошу ни о чём таком, с чем бы вы двое не справились.
Хорош лукавить, дедуль, мы уж поняли, что ты волхв, а у волхвов простых просьб не бывает, вновь пошёл напролом Эгиль, тем более, раз это дело «невообразимой важности», как ты сам сказал. Что два беглеца, вроде нас, могут предложить великим и ужасным волхвам Мёрзлых топей?
Эгиль! с укором произнёс имя брата Лейф, тоном намекая, чтобы тот попридержал свой бескостный язык. Тот лишь плечами пожал. Ондатра всё так же стоял с натянутой улыбкой, больше не протягивая к Лейфу руку. На пару мгновений старец замялся, обдумывая ответ его недвижимое лицо с пустым взглядом было для Лейфа совершенно нечитаемо.
Если я скажу, что нужно починить мне хижину, вы же не поверите, верно?
Не поверим, старче, подтвердил Эгиль.
Ну, что ж, тогда скажу как есть. Вам двоим, дорогие мои, предстоит смастерить одну важную вещь. Только вы двое, кузнец и плотник, сможете её смастерить для меня, а вообще-то, мастерить вы её будете не для меня одного, а для всего честного люда, потому как вещь эта каждому человеку нужна. И начать мастерить её вам предстоит в шорских землях, так-то вот. Ну, всё, а теперь в лодку, мне стоять на берегу холодно.
Тот факт, что Ондатре холодно в дырявых лохмотьях при погоде, от которой братьям зябко даже в куртках с мехом, казался несущественным они уже относились к старику, как к некоему неземному существу, которое по определению не должно испытывать обычных человеческих неудобств. Одним словом волхв. Лейф и Эгиль, оба ошарашенные, послушно помогли столкнуть Камышу лодку в воду, и залезли в неё вслед за ним. Ондатра сел за вёсла на носу судна, за ним устроился Лейф, затем Эгиль, а Камыш расположился на корме.
Они поплыли. Ондатра неспешно размахивал вёслами, больше направляя лодку в нужную сторону, чем разгоняя её течение Хьерима само несло их к пункту назначения. Для слепого волхв и впрямь неплохо справлялся с обязанностями паромщика он постоянно держался правого берега, подальше от зорких глаз и метких стрел людей Тарлинга на левом берегу. Впрочем, чтобы их заметить, нужен был действительно зоркий глаз, ведь Хьерим одна из самых полноводных и широких рек Филнъяра. Вытекая из Волчьего озера в самом сердце земель варангов, в которое впадает большинство других филнъярских рек, Хьерим вбирает в себя воды со всего заснеженного севера и несёт их в Бескрайнее Северное море. Как раз там, где река превращается в море, и стоит Шорхольм портовая крепость на Белом острове, неприступный замок шоров, первых жителей Филнъяра, и их последний оплот.
Несмотря на то, что Ондатра ответил на их с Эгилем вопросы и тем самым затащил их на борт, Лейф так и не понял, что имел в виду волхв под «важной вещью». Стало ясно только то, что это изделие из дерева и железа работёнка для плотника и кузнеца, но это могло быть что угодно. Ещё он сказал, что вещь эта «нужна любому человеку». Что бы это могло быть? Нож? Он каждому нужен, но это слишком просто конечно, хорошие ножи могут стоить дорого, но простой ножик может изготовить любой подмастерье. Щит? Он нужен каждому бонду на севере, чтобы в случае призыва ярла присоединиться к стене щитов владыки. Но щит где угодно можно достать, и довольно дёшево. Топор? Самая нужная вещь для любого варанга и дров на зиму наколоть, и голов врагам нарубить для всех случаев жизни сгодится. Нет, всё это было слишком просто, волхв бы о таком не попросил. Неужто ему нужна некая сложная конструкция, вроде водяной мельницы или лангскипа? С таким бы Лейф с Эгилем не справились без посторонней помощи. Сколько бы он ни ломал голову, ничего путного на ум не приходило.