Вполне, согласилась Нина.
И вздохнула свободно, считая, что все самое страшное для нее уже позади. А зря: никому неизвестно наверняка, что ждет его в будущем. Даже самый целеустремленный и верящий в свою удачу человек этого не знает.
Егоров начал просматривать показания, которые Нина давала Летягину. Потом отодвинул листы.
Есть что добавить? спросил он.
Я рассказала все, что знала.
Ну тогда и мы примем свое решение, вздохнул Егоров.
А когда меня отпустят?
Скоро, ответил Летягин, но надо подождать немного. Остались кое-какие формальности.
Ее снова отвели в камеру. Там было пусто, вероятно, всех ее сокамерниц тоже допрашивали в это самое время. А может, и отпустили кого-то. Скорее всего, освободили тех девчонок, как и предсказывала Дина. В камере было все так же душно, дневной свет почти не проникал сюда через узкое окошко под самым потолком. Пришлось ждать почти час, потом ее снова отвели в кабинет Летягина, но самого его там уже не было вероятно, следователь отправился отсыпаться после суточного дежурства. За его столом теперь сидел молодой человек в гражданском костюме, а рядом сбоку подполковник юстиции Егоров из Следственного комитета. И по тому, что он сидел рядом, а не за столом, Нина поняла, что теперь главный здесь не он, а как раз приятный молодой человек.
Егоров чрезвычайно приветливо посмотрел на Марфину, а потом взглянул на молодого человека:
Ну я пойду тогда. А вы уж беседуйте.
Он направился к дверям.
А когда меня отпустят? бросила ему вслед Нина. Вы же сказали, что какие-то формальности остались
Все готово, обернулся к ней подполковник юстиции, сейчас майор Тарутин задаст вам несколько вопросов, и вы будете свободны.
А если не смогу ответить на них?
Вдруг Нина поняла, что ее обманули. Причем все: и капитан Летягин, и подполковник юстиции Егоров, а теперь еще и этот, судя по всему, уже третий следователь собирается это сделать.
Меня зовут Николай Тарутин, представился молодой человек, я из Федеральной службы по финансовому мониторингу. Вы можете уйти, но тогда в любом случае мне придется вызывать вас повесткой Сами понимаете, когда происходит убийство
А какое отношение ваше ведомство имеет к расследованию убийства?
Никакого, согласился Тарутин, мы боремся с легализацией доходов, полученных преступным путем. Организации, которые создавал убитый накануне Марушкин, привлекли наше внимание. Мы собирались с ним побеседовать в самое ближайшее время, и тут Сами понимаете.
Я к бухгалтерии и финансовой деятельности его компаний не имела никакого отношения. Он, правда, записал меня как финансового директора, но я нигде своей подписи не ставила и получала зарплату меньше, чем его секретарша. Я создала свои курсы по обучению азам предпринимательской деятельности Большинство клиентов приходили действительно от него не буду скрывать. Но договорных отношений с ним у меня не было То есть были, конечно, но они касались только хозяйственной деятельности: аренда, помещений, охрана, клиринг.
Молодой человек кивнул и произнес:
Не буду спорить с вами, но нам известно, что вы держали в руках некоторые финансовые документы, в том числе выписки из банков, и могли знать, куда отправляются деньги, на какие счета
Марфина догадалась, откуда финмониторинг может это знать: только главбух могла сообщить об этом. Хотя у такой службы и свои возможности для проверок имеются.
А почему вы не спросите об этом у главного бухгалтера Яшкиной? поинтересовалась она.
Тарутин пожал плечами и ответил:
Спросим, когда придет время. А пока Лидию Федосеевну нигде не могут найти. Ранним утром, когда стало известно об убийстве Марушкина, мы отправили к ней группу, но дома ее не оказалось. Опросили соседей, и те ответили, что вечером ее тоже не видели. Перед подъездом, где она обычно оставляла свой автомобиль, машины не было. Вы сами когда ее видели в последний раз?
Накануне: в самом начале девяти вечера. Она как раз выходила с работы, была спокойна, как обычно, и уверена в себе.
Не говорила, куда отправляется?
Мы не в таких близких отношениях, чтобы докладывать друг другу о своих планах.
Вы ее не любили?
Я за нее замуж не собиралась, пошутила Нина, но она мне не нравилась. Я не считала ее большим специалистом, но ничего против нее не имела. Если она устраивала Леонида Борисовича, то это был его выбор. А какие-то финансовые документы фирмы Марушкина я действительно держала в руках. Кое-что в них лично у меня вызывало сомнение