Полюбит его Персефона, во тьме отдыхая,
От Зевсовой страсти там снова сумеет укрыться.
Троянских героев печальной улыбкой встречая,
И слушает снова рассказы про грозные битвы.
И пусть Одиссей и Тезей сюда нынче нагрянут,
Их манит простор, с этой тайной извечной знакомы.
Аид в этом мире бескрайнем властителем станет,
Полюбит навеки его лабиринт Персефона..
Зевс небо лишь на ночь то Лето, то Леде подарит,
И бедные дети от Геры стремятся отбиться.
Он глух и далек, а Аид ей за все благодарен,
Он странно прекрасен во тьме, и беды не случится.
Вот так выбирали мужей между тьмою и светом,
И кажется, снова беда с Персефоной случится.
Рыдает Деметра, и Зевсу не сладить с Деметрой,
Когда ее дочь дорогая к Аиду стремится
Меж светом и тьмою мы все выбираем до срока,
То, падая в бездну, то к небу с улыбкой взлетая,
Молчит Амфитрита, она не бывала жестокой,
Когда Посейдона Медуза с Ехидной встречают
О, странная доля, она нам сегодня знакома,
Мы снова уходим к Аиду от неба и моря.
Встречает с улыбкой усталых подруг Персефона,
Нежна и покорна, с властителем грозным не спорит
И в небе померкнет звезда Громовержца порою.
И в море бескрайнем легко Нептуну заблудиться.
Пусть с морем и небом влюбленная дева поспорит,
И светом любви пусть суровый Аид озарится
Как ни трудна была борьба, как ни противились титаны и примкнувшие к ним чудовища, молодые боги вместе с Зевсом победили. А потом, чтобы удержать свою победу и отблагодарить братьев своих они поделили мир на троих. Бесконечные моря достались Посейдону, и он был доволен, подземное царство Аиду. Вряд ли он радовался этому, но таков жребий, и с этим ничего не поделать. Сам он должен был владеть землей и небесами. И кто сказал, что это не справедливо? Пусть прямо посмотрит в глаза Зевсу.
Внимательно следила за ним в те дни Никта, она понимала, что ей придется жить с новым богом и никуда от него не деться. Но не могла она прогнать от себя чувство, что обманута им, вероятно, это же ощущали и все остальные. И обиднее всего ей было за Аида.
Он только использовал твое доброе отношение к себе, и молча слушал ее угрюмый Аид.
Он это понимал и без нее, но пока молчал, затевать что-то нынче было бессмысленно, когда только все немного упокоилось, но и забывать свои обиды он не собирался.
Гея усмехнулась, глядя на нее.
Не трогай моего сына, не ты одна ошиблась, моя вина больше перед ним, это я помогла сохранить жизнь Зевсу, но без него они вообще бы остались в утробе Кроноса, даже Аид получил больше, чем было в начале.
Такие вот противоречивые чувства оставались в материнском сердце в те минуты откровения. Ей снова и снова снился сон, когда она отдавала мужу своему вероломному камень вместо младенца, а он был так яростен и так пьян, что не заметил даже ярости. Но если бы он увидел, что она сделала, страшно даже подумать, что было бы с ними со всеми в этом случае, и все-таки она должна была тогда предпринять хоть что-то, это была последняя возможность все изменить.
Какими бы не были перемены, они несравнимы с тем, что было тогда, но ты многое успела позабыть, Никта, говорила она, за что-то неведомое для других упрекая богиню.
Но и в душе Богини Тьмы оставалась надежда на то, что все будет лучше, и она жила до того момента, пока Зевс безжалостно не расправился с Прометеем. Это как-то все разрушило окончательно. Разве тот титан не помогал ему во всем, не заслуживал благодарности, и как он его отблагодарил, страшно даже вспоминать то, что случилось позднее.
Она сама ночью видела, как его приковывали к скале и оставили там в полном одиночестве, а он только усмехнулся, когда она приблизилась и заглянула в глаза его. Она должна была с ним столкнуться еще раз, когда он оказался уже у них в Тартаре. А Зевс напомнил, что ему на горе было одиноко, и пусть он какое-то время побудет среди своих.
Но он не мог не знать, что Прометей предал их, когда с ним оказался, потому более страшной муки нельзя было и придумать, когда Титаны на него обрушились, а она снова начала его защищать, и потребовала, чтобы он забрал его из подземного мира.
До него дошел ее голос, только ничего не изменилось в душе Громовержца.
Но она почти не появлялась на земле в те дикие времена, хотя даже он ничего не смог бы ей запретить, просто так она протестовала против того, что в мире совершалось. Но спокойствие и невозмутимость вдруг овладели ее душой. Тайно она ждала того момента, когда Зевс о ней вспомнит и позовет назад. Но память у него была слишком коротка. Все они больше не были ему нужны, и с этим следовало примириться. Он старался о них просто забыть, устраивая свой собственный мир.