Ему так понравилось усыплять мертвых, погружая их в покой, что он скоро добрался и до живых, ведь с теми было еще интереснее, чем с этими. И такой покой наступал, что и ему можно было передохнуть от всей души и порадоваться за наступивший мир. И просыпались они тогда, когда ему самому этого хотелось. Но если случались какие-то провинности у людей, то он поступал иначе и совсем лишал их сна вот это было настоящим наказанием для них. Тогда маялись они и умоляли о покое. Ему так нравилось властвовать и повелевать этим миром, он так увлекался, что никогда бы не отказался от этой диковатой забавы. Да и некому его пока было останавливать.
Никта в те дни все больше отдалялась от земли. Она понимала, что исполнила свое предназначение, и сделала она для этого мира больше, чем остальные: она породила свет, и сон, и смерть. Это казалось забавным, но она испытывала гордость за свои творения. Она должна была признать, что не так уж плохо все у нее получилось.
Но в средине всех ее трудов тяжких появился Эреб. Ему страшно надоело оставаться в одиночестве, а никто из живых существ к нему не стремился особенно. Он напомнил Никте о том, что она остается его супругой верной, и они должны быть вместе. И воссоединились они в Тартаре уже во второй раз. Тогда и появился их пятый ребенок. Этим ребенком, которому навсегда суждено было оставаться во тьме, оказался Харон перевозчик мертвых из одного мира в другой. Не особенно приятным было это занятие, но кому-то надо было заниматься этим. Он не особенно переживал, потому что не знал другого мира и никогда туда не заглядывал. Он родился с печалью на челе, и встречал своих подопечных в роковой час с такой грустью и болью, что даже самые отважные из них терялись и пугались, но, испив воды, привыкали, и сами становились во многом на него похожими. Глядя на него богиня говорила задумчиво:
Он никогда не улыбается (Тартар в тот момент заглянул к ней, чтобы посмотреть, как она в его владениях устроилась).
Ничего, отвечал тот, зато умершим он не оставит никакой надежды это самое главное, тогда и они окончательно успокоятся.
Он пытался как-то утешить разочарованную Никту.
Вряд ли у него тут будут соперники, говорила она, разглядывая своего ребенка, никто из детей новых богов не захочет во тьме задерживаться, даже если случайно тут и окажется однажды. Порой Харон выражал кому-то сочувствие, но это случалось так редко, что не о чем было волноваться остальным. А вот усмирять буйных приходилось ему очень часто.
Харон научился быть полезным, незаметным и незаменимым это стало очень важным для всех делом.
Глава 5 ПРОЕОБРАЗОВАНИЯ
И все бы ничего, но все большую вину чувствовала Никта за Гемеру повелительницу света. Она завоевала полную власть над тем миром. Этому помогло то, что сама Никта так быстро удалилась и исчезла. Она знала, что рано или поздно это так и завершиться, но даже не боролась, не смогла показать, что на многое способна.
И она должна была признаться в беседе с Тартаром, что больше никакой власти над светом у нее нет, он только усмехнулся, выслушав ее.
Они не смогут без тебя обойтись, это им только кажется пока, на самом деле все совсем не так, как они думают.
Вот в такие тяжкие минуты разочарования и поняла Никта, что она снова беременна. Тартар сюда не случайно так часто наведывался.
Каким будет мой шестой ребенок? Что с ним приключится в этом мире? Для чего он предназначен? Пока там творилось много несправедливости, многие уходили от заслуженного наказания. Самое большое, на что они были способны это лишить их жизни, немного раньше, чем тех к кому смерть придет в свой назначенный час. И тогда она породила Немесиду, ее она с самого начала учила всему сама. Она должна была стать богиней возмездия. Порой она казалась невыносимой. Но с самого начала уговаривала ее Никта:
Если не ты, кто еще на такое будет способен в этом мире. Ты должна установить хоть какую-то справедливость.
Девочка, привыкшая к тьме, по рассказам своей матери, усвоила, какую важную роль в этом мире она играет. Она знала, что Никта не позволит ей делать ничего другого. И как когда-то ее мать, пьянила ее власть над миром и судьбами людей, возможность наказать тех, кто творил зло. И еще какое-то время верили насильники и иные преступники, что наказание не последует, но видя ее пристальный взгляд, чувствуя ее дыхание за спиной, они убеждались в обратном, и порой останавливались, или шли до конца, уничтожая все на своем пути и себя самих в первую очередь.