Палаты торгового гостя Сверчкова. XVII в. Акв. А. П. Голубева. 1920 гг.
В русской архитектуре XVII в. сложилось, так называемое, «нарышкинское» или «московское» барокко. Сооружения отличались свободной асимметричной планировкой, сочетанием традиционных элементов русского терема и европейских ордеров, многоцветием декоративного «узорочья». В этих памятниках московской архитектуры, встречаются пластические элементы, характерные как для «петровского» барокко (мелкая расстекловка окон, красное крыльцо, лежачие волюты), так и для «высокого» (изощренные формы наличников, декоративные сдвоенные и строенные трех четвертные колонны, крепованный антаблемент).
Палаты думного дьяка Аверкия Кириллова. 1657. Акв. А. П. Голубева. 1920 гг.
Широко распространилась парсуна изображение реального человека (персоны). Это еще не портрет в подлинном смысле. В парсуне сохранялся ряд иконописных канонов: строгая симметрия и фронтальность фигуры, плоскостная манера письма, условный декоративный фон. Но это было искусство светское.
НХ. Портрет Якова Тургенева. 1695. Х., м. ГРМ
В живописи Симона Ушакова впервые появилась объемная моделировка лиц и фигур, линейная перспектива. Декоративный фон сменился ландшафтным и архитектурным пейзажем. Светские мотивы появились даже в церковных росписях, например, большую часть фрески на алтарной стене церкви Ильи Пророка в Ярославле занимает сцена жатвы, где с большой жизненной достоверностью переданы движения жнецов, одежда, орудия труда, колосящаяся пшеница и связанная в снопы.
В ХVII в. под влиянием искусства Украины и Польши зародилась русская графика. В 16651666 гг. Симон Ушаков выполнил гравюры «Семь смертных грехов» и «Отечество», а позднее иллюстрации для книг Симеона Полоцкого. Украинец Леонтий Тарасевич создал гравированные портреты царевны Софьи, кн. В. В. Голицына и Ф. Л. Шакловитого в образе Федора Стратилата.
Обмирщение затронуло и другие виды искусств. Популярным литературным жанром были социально-бытовые сатирические повести. Протопоп Аввакум написал собственное житие, что, по церковным канонам кощунство. Оно отличалось страстным полемическим пафосом, использованием простонародного языка и далеко не нормативной лексикой. «Житие протопопа Аввакума» сложное литературное произведение, включающее жанровые признаки проповеди, политического памфлета, мемуаров, малых жанров устного народного творчества.
Андрей Рублев. Троица. 14101420-е гг. ГТГ
Симон Ушаков. Троица. 1671. ГТГ
Монах Симеон Полоцкий стал основоположником русской поэзии, вернее, ритмизованной и рифмованной прозы. В 1664 г. он перебрался в Москву, участвовал в низложении патриарха Никона и спустя три года был назначен придворным поэтом и воспитателем старших детей царя Алексея Михайловича Алексея, Федора и Софьи. «Сборники его стихов напоминают обширные энциклопедические словари. Он сообщает читателю различные "сведения". Темы его стихов общие: купечество, "неблагодарствие", любовь к подданным, "славолюбие", закон, труд, воздержание, согласие, достоинство, чародейство; или: монах, невежда, клеветник, лев. "Альфонс, король Орагонский", "историограф Страбо", Семирамида, "Морской разбойник Дионид реченный", "Человек некий винопийца" и т. д. Симеон описывает различных зверей (реальных и мифических), птиц, гадов, рыб, деревья, травы, драгоценные и недрагоценные камни, предметы»[1].
Гурий Никитин, Сила Савин. Рождение Ильи Пророка. Фреска. ХVII в. Ярославль. Церковь Ильи Пророка
Петровские реформы придали обмирщению стремительный темп. Они превратили церковь в придаток государственно-бюрократического аппарата, сокрушили ее монопольный контроль над духовной жизнью и культурой. Согласно «Духовному регламенту» 1721 г. президент Святейшего Синода Стефан Яворский, вице-президенты Феофан Прокопович и Феодосий Яновский были поставлены под контроль светского лица обер-прокурора П. И. Ягужинского. Священники превратились в государственных служащих, которым в любой момент могли удержать жалование. Они обязаны были доносить на прихожан, нарушая тайну исповеди. Большинство из них было обложено /государственными налогами и повинностями. Согласно «Духовному регламенту» один священник приходился на 100150 дворов. Причетники и пономари, жившие при церквах, стоявших на помещичьих землях, автоматически становились крепостными[2]. Религия была поставлена на службу государственной идеологии. Амвон стал местом политических анафем и проповедей «к случаю». Впрочем, Петр I видел границы обмирщения. Его целью было сокрушение независимости и идейно-политического могущества церкви, но не религии. Когда «отец русской историографии» В. Н. Татищев, вернувшись из Германии, решил обратить на себя внимание царя шутками над священным писанием, Петр Великий побил его дубиной, приговаривая: «Не заводи вольнодумства, пагубного благоустройству!»[3]