Современным услужливым переиначивателям всемогуще светлого прошлого было с кого себе брать весьма достойный пример для самого заискивающе бравого подражания, раз их сознание и впрямь-таки было на редкость ослеплено чьим-либо исключительно неземным величием.
Вот как доподлинно и здраво описывает всемирно известный писатель граф Лев Николаевич Толстой все эти их потуги натянуть бы «парчу исторической правды» на сколь, несомненно, злой гений Наполеона в его романе «Война и мир»:
«И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам, историками, как что-то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание. Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических
рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик».
11
Важные до чего стоически верно в своей науке подкованные мужи во все времена сколь премудро бряцали восторженными словесами, тем лишь весьма ведь разом до чего запальчиво на редкость верно оправдывая свой спецпаек, а также и все прочие крайне необходимые для написания всех их «шедевров мысли» благие удобства
Им ли не громыхать чужою алой кровью добытою славой, так и пыжась при всем том своим абсолютно вот всесильным до чего уж люто совсем безбожным и безбрежным всезнанием.
Причем сами они исключительно так скромно подчас стояли именно что в тени всех тех ярчайше пышных лавров, что были ими, получены в дар из рук иногда совсем ведь на редкость весьма и весьма сколь исключительно и впрямь гостеприимной и на широкую руку щедрой политической власти.
А уж она как-никак безо, всякой в том тени сомнения, всех их восторженно и прилюдно без тени стеснения радостно одаривала, причем совсем оно не иначе, а именно в качестве платы за весь тот их на редкость усердный и весьма незаурядный эпистолярный труд
Причем как раз подобным образом оно буквально-то всегда, собственно, и было, всласть обласканные властью деятели гусиного пера с самых незапамятных времен переписывали историю во вполне подходящих для каких-либо теперешних правителей рамках, поскольку те в ответ их явно одаривали всяческими и всевозможными земными благами, да и окружали их истинно неземным почетом.
12
И то, кстати, и близко весь совсем вот нисколько не ново во всей той на редкость более чем незамысловато мутной и грязной политической истории, в которой еще изначально именно подобным образом и было принято всячески обделывать все те крайне до чего и впрямь насущные дела.
И уж кого-то почти искренне при этом было вот принято никак так при этом совсем, не утруждаясь какими-либо вполне объективными реалиями века, столь благочинно подчас вовсе как-никак беспричинно всячески возвышать.
Ну а кого другого совершенно же немедля, и близко ведь нисколько невзирая на лица, и впрямь-то как-никак вполне полагалось стирать буквально в порошок, раз теперича у нас этакая общая линия.
ВОТ, НАПРИМЕР, тот словно гром, среди ясного неба весьма и весьма сколь совсем же незамедлительно разом так и нагрянувший развал блистательно великой империи Александра Македонского
У талантливого завоевателя нисколько и близко попросту как-никак явно затем не оказалось того одного вполне достойного приемника, а как раз потому фактически сразу после его кончины его империя была исключительно так спешно затем и разделена на части его весьма и весьма до чего ревностными в соискании славы и доблести диадохами.
Однако правда эта была вовсе-то кое-кому истинно так принципиально совсем отвратительно никак тогда явно неудобна, а дегероизация была и близко ведь нисколько совсем не в почете не только сегодня, но и некогда еще и в те до чего доисторические времена двухтысячелетней давности.
Ну а как раз потому уж никак немалым числом древних подхалимов-историков тот самый на редкость так спешный раздел более чем бестрепетно и исторически лживо тогда и именовался, самым что ни на есть чисто вот преднамеренным разделом своего царства великим вождем в сущем предчувствии до чего неизбежно скорого своего конца.