1-й вопрос: «Почему мы все время отступаем, не принимая боя? Только займем новые позиции, начинаем окапываться, как получаем приказ отходить дальше».
2-й вопрос: «Почему мы не видим ни одного командира больше, чем с кубиками? Старшее начальство уезжает, оставляя нас на произвол судьбы».
22
А между тем все эти довольно частые передислокации происходили только потому, что умные командиры прекрасно понимали, что пользы от подобного рода позиций будет, ну совсем не ни на грош.
Ведь если враг уже где-то далеко сзади, его попросту незачем тут далее сдерживать, так только в окружение или, чего доброго, еще хуже, в плен к фрицам буквально сразу и попадешь.
Да и вообще, когда то самое безотлагательно спешное и заранее во всех его деталях и близко уж совсем этак нисколько никак не обдуманное наступление всею именно что своею кровью разом захлебывается, да и безо всякого промедления затем превращается в бешеный панический драп
Причем при той самой сколь донельзя и впрямь попросту так на редкость весьма ведь злосчастной советской системе командования самыми первыми разом незамедлительно драпают именно те самые сурово насупленные отцы-командиры
Причем как оно само собой и понятно, в конечном итоге, при подобном вот ходе всех дел армию ранее пуль врагов всенепременно до чего еще запросто так настигает именно то сугубо же чисто внутреннее «ржавое» разложение.
Ну, а заняли бы наши войска в 1941 году ту чисто оборонительную позицию совсем этак безо всяческих заранее обреченных на самое то сколь ведь неминуемое поражение отчаянно осатанелых контрнаступлений, авось и за два более легких года пятилетний план по разгрому фашистской Германии и впрямь-то досрочно вот с великой честью как-нибудь обязательно выполнили
Да только по адскому плану тех еще самых яростно и днем, и ночью бездумно бдящих очей непримиримо и фанатично бескомпромиссной коммунистической партии всему тому должно было происходить разве что с боем, как и немыслимо показным отчаянным рвением.
23
А между тем в том самом случае, коли бы наши части всеми теми стройными рядами до чего еще поспешно в самом-то начале войны разом уж отступили, то, вот он вопрос так вопрос, а сколько это именно народу в немецкий плен безо всякого боя совсем ведь никак тогда не попало
Да еще и впрямь, словно мышь в темный мешок, а самоотверженно продолжили бы те бойцы воевать и бить фрица
Причем всему тому всецело уж должно было как-никак тогда осуществляться и совсем безо всяческой на редкость так грозной тени всего того донельзя еще самодовольного сумасбродства, а это именно с ним некоторые удивительно бравые большевистские воители попросту до чего только чисто по иезуитски злокозненно и чеканили шаг смерти своих собственных войск, направляя их тупо вперед на убой
И главным для них было разве что именно то, чтобы их воины врага совсем этак никуда вовсе вот нисколько и на пушечный выстрел не пропустили.
Ну, а сами уж чьи-то чрезвычайно ведь мелко суетливые жизни были при этом разве что начисто более чем беззастенчиво вычеркнуты из всякой сметы, да и вообще те люди оказались исключительно так сметливо полностью вот заранее сняты со всякого воинского довольствия.
И главное всем тем безалаберно напрасным шапкозакидательским демаршем сгубили тогда скольких вполне еще более чем основательно (до всякой войны) хорошо же обученных бойцов, ну а смена им пришла и близко нисколько не та
Не в смысле хоть сколько-то общечеловеческом, а разве что в смысле той еще самой чисто как есть самой изначальной своей воинской подготовки, как и всяческого на редкость правильного и разумного понимания всяческих «разнокалиберных» свойств всей той нынешней современной войны
В условиях теперешнего ныне чисто этак до чего всеобъемлющего техногенного фактора будет вовсе-то никак совсем недостаточно одного ведь явного наличия в душе солдата яркой искры личной храбрости
Нет, нужны были еще и знания, и опыт, где, чего и как может вдруг выдать залп и этаким макаром разом в щепы разнести чью-либо до чего принципиально вконец нахраписто тупую пролетарскую самонадеянность
Кадровиков, их и без того свои бдительные чекисты частенько приструнивали, а то и весьма основательно до чего еще «заботливо» по-хозяйски постреливали за все то, надо бы прямо сказать, донельзя вредное умничанье, сколь запросто ими разом переименованное в малодушие и трусость