Временами мать становилась невыносима.
Лиона фыркнула и расчётливо пододвинула пустующее кресло аккурат между двух собеседников. Разговаривали, как всегда, о политике и смуте, но почему-то на этот раз подобная тематика Лиону отнюдь не заставила скучать.
Слухи, кругом проклятые слухи, Торий Норр говорил жёстко, с привычными интонациями военного, однако в его словах невнятно сквозила тонкая неуверенность. Он словно не знал, что в присутствии Лионы можно говорить, а что нельзя. Я каждый день пишу в метрополию людишки засуетились, в нижнем городе всегда было тесно шагу не ступить, до порта поди доберись, а сейчас всё словно повымерло. Нищенки попрятались, купцы нервничают. Что я должен объяснять наверху? Что я не понимаю ничего из происходящего?!
Я нисколько не сомневаюсь, Маршал, в точности вашей оценки происходящего, однако так ли всё критично судить только по смуте, которая зреет в плебеях
Не так, если бы чернь попросту подогревали разные баламуты, мы бы уж справились, не впервой, купцы первой гильдии тоже при желании могут собрать приличное ополчение милиции, торговля невольниками как-то держит всех в постоянном напряжении, не даёт расслабляться Да вы сами знаете, Илий, не мальчик. Люди будто сами собой боятся чего-то, вот в чём проблема, а тут ещё эти загадочные таинственные корабли
Лиона подпрыгнула от неожиданности на кресле позади них что-то с громким металлическим звоном покатилось по мраморному полу. Все резко обернулись: в дверях окаменела с распахнутыми глазами Литарни, у её ног громыхал, вращаясь, поднос, по полу разлетелись хрустальные осколки, измазав его красным. Лиона услышала, как соседнее кресло скрипнуло, выпуская из своих объятий Маршала.
Что она тут делает его голос словно потерял способность издавать звуки, таким сдавленным он был. Ответом ему была ошарашенная тишина. Сенатор, я призываю вас к благоразумности, вы купили самойи? Боги мои, зачем?
Гм. Лиона меня попросила.
Маршал повернулся к ней, помолчал.
Да, то было моё желание. А чего такого? Ну, что вы молчите?!
Торий Норр уселся обратно в кресло, одним глотком выпил вино из своего бокала, через плечо поглядывая, как Литарни засуетилась, опустилась на колени, начала тщательно убирать учинённый ею беспорядок.
Ничего всё нормально чего уж тут, невольница как невольница
Он подождал, пока служанка выйдет вон, потом налил себе, не дожидаясь слугу, полный бокал чёрного и снова одним глотком его осушил, чуть погодя добавив:
Только я, сенатор, на вашем месте был поосторожнее с такими покупками.
Дальше разговор как-то замялся, Маршал помрачнел и разговаривать расхотел вовсе, он постарался выдержать минимально приличествующую паузу, чтобы удалиться, после чего распрощался и вместе с супругой удалился в своём великолепном паланкине.
Лиона ничегошеньки из его слов не поняла, однако поддалась общему настроению и ходила мрачная. Это был первый день, когда Литарни была у них дома, но уже такого срока хватило, чтобы окружить её образ непонятными смутными символами и недосказанностями, к которым юная представительница высшего общества Царства вовсе не привыкла. Тем более под крышей родного дома.
Отвлёкшись, наконец, от своих навязчивых мыслей, девушка обнаружила, что было уже весьма поздно, и, погружённая в раздумье, поспешила удалиться к себе в спальню, по дороге на мгновение задержавшись подле управляющего имением, чтобы лично попросить того «устроить новую служанку поближе к моим покоям и не мешкать». Управляющий недоумённо проводил Лиону взглядом, но ничего не сказал.
Проснулась Лиона почти к обеду, оставшись под впечатлением почти свинцовой тяжести сна, из которого она могла припомнить разве что отрывочные образы теней, крадущихся у самого края зрения, пугающих, несущих мучительную в своей неясности угрозу.
Освободиться от давящих воспоминаний девушке удалось, лишь посетив туалетную комнату, где она приняла восхитительный ледяной душ и позволила невольнику-иронцу умаслить себя дорогими благовониями, доставленными из самого сердца Средины, из дальних южных провинций Империи. Нежный аромат, наполнивший её дыхание, и мягкий свет, льющийся в окна, избавили Лиону, наконец, от мрачных мыслей.
День обещал быть удачным, небольшие облака то и дело закрывали жаркую Кзарру, дул прохладный ветерок, обычно душный Сонтис омылся от пыли ночным дождиком, аромат выступившего на стволах пальмового масла ласкал ноздри своим сладким привкусом. Сегодня замечательный день, чтобы отправиться в гости к Мелиссе, старой кормилице Лионы, у которой девушка не была вот уже полгода.