Безынициативный. Лёхина зарплата педагога делилась на две части. Оклад (минимальный размер оплаты за количество проведённых занятий) и стимулирующую премию, которую можно было заработать за участие в конкурсах, общественных мероприятиях с детьми и тому подобное. Премия складывалась из заработанных за полгода баллов. С этими баллами всегда было паршиво. Копишь их, копишь, зарабатываешь разными конкурсами и соревнованиями, мучаешься, оригинальничаешь, думаешь, чего бы такого-этакого выдумать, чтобы удивить и детей, и конкурсные комиссии. А к концу года директор берёт и меняет правила начисления. И выходит, что ты не в тех конкурсах участвовал и не с теми детьми, а приближённые директора заранее подготовились и в шоколаде. В результате получил опять голый оклад с копеечными баллами.
Безынициативный. К постоянным изменениям правил добавились обязательные духовно-патриотические мероприятия. Само собой, молодёжь нужно воспитывать, чтобы за границу не уезжала. И всегда воспитывали, стишки-песенки, правильные слова на концертах. Марши на Дни Победы. Иначе вообще зачем государству нужна дорогостоящая система образования? Конечно, в первую очередь для того, чтобы ученик потом любил и служил государству. С давних времён никто в государстве не додумался, что любовь заслуживают, а не покупают. И даже не заслуживают любовь вообще дело добровольное. А принудительная любовь другим словом зовётся. Как бы то ни было, любовь к государству законодательно должна была выражаться в культурно-массовых мероприятиях. Поначалу эти мероприятия посвящались обезличенной Родине. Но чем дальше закреплялась власть, тем чаще все стихи и песни звучали в адрес конкретных персон, а именно Единой России и Верховного. На местах же особо идейные представители партии, вроде Лёхиного директора начали считать все стишки и песенки поголовно. Кто из учащихся поёт про Единую Россию тому двадцать пять баллов. Кто Верховного воспевает, тому пятьдесят. А кто рифму новую к Верховному подобрал, тому все сто.
Лёха один раз попытался в самый голодный месяц проявиться и зарифмовал со своим учеником Верховного с баламутьем. Да повторил в каждом четверостишье. Директор сказал, что не может Верховный стоять рядом с баламутьем. Не царское это. А через неделю Лёха услышал эту рифму и стишок от совсем другого ребёнка на очередном патриотическом концерте. Директор восторгался и хлопал в четыре ладоши. «Мерзко, конечно, но хорошо, что не я», подумал Лёха.
Безынициативный. Зато директор инициативный. Перед начальством умеет показуху сделать. Грант умеет выиграть и распилить его с умом. Инициативно придумывает себе и своим приближённым липовые ставки, начисляет вполне реальную зарплату на них. Конечно, часть липовой зарплаты директор расходовал на нужды дома творчества, так как снабжение никакое в то время всё финансирование шло на помощь голодающему и воюющему Донбассу, затем Сирии. Но часть липы наверняка шла в карман директора и приближённых, никто ведь это не контролирует это же липовая зарплата, а не целевая помощь сверху.
Кира, Лёхина жена, однажды на практике преподала ему важнейший урок о цене слова на всю жизнь. Слово и любой образованный из него аргумент ценны лишь тогда, когда его хотели услышать, услышали, поняли, а главное, приняли. Если одного из элементов не хватает, то ценность слова стремится к нулю. Тем более что в большинстве споров и конфликтов оппоненты даже не хотят слышать. А если ценность слова ничтожна, то в большинстве споров лучше просто промолчать. Лёхино молчание на любую непонятную ему ситуацию выражалось в следующем встать на сторону человека, сделавшего подлость, понять его верхние и нижние мотивы, при наличии верхних простить, при отсутствии пренебречь и простить. Смириться, произнести себе «Бог судья» и наблюдать или уйти в сторону. Так Лёха старался делать, так сделал и перед уходом из дома творчества. Понял, что несмотря на деградацию в существующей системе, положение у директора безвыходное, либо быть директором и творить хотя бы минимальное благо на этом месте, либо сделать всего один шаг против начальства и уйти. Лёха так уживаться не смог. Промолчал на все «безвыходные» подлости директора и поблагодарил за предоставленный шанс в воспитании детей. А вообще директор сам всё понимает, он однажды даже попытался как-то нелепо извиниться после самой странной и мелочной пакости, о которой и вспоминать-то стыдно (запретил поздравлять с Днём рождения предыдущего, давно ушедшего директора, с которым Лёха случайным образом был хорошо знаком), но тут же после извинения сделал очередную непроизвольную пакость в рамках «системного подхода».