Ответила с лету дочь главы службы, когда мать спускалась осторожно вниз, будто пробовала под ногами почву.
Да, на сегодня все. Мне не здоровится, так что нагрузки свои, пожалуй, я буду распределять иначе, чем прежде.
Ответила Лана, вскользь бросив взгляд на Ирен.
Познакомьтесь, мисс Райс, с этого дня она будет проживать в поместье.
ГЛАВА 4. КЛЫКИ РЕВНОСТИ
Ирен прекрасно осознавала, что девушка так себя вела из-за нарастающего напряжения на улице. Множество людей, варгов и даже вампиры прогуливались, или же спешили куда-то и каждый думал о своем и чувствовал столько, что раздражительность была более чем оправдана. Годы, проведенные бок о бок с юным варгом позволили Цепеш лучше узнать этот вид и свыкнуться с их особенностями, как слугам поместья с потребностью вампира пить кровь.
Тонкие длинные пальцы вампирши сжимались на том самом кожаном ремешке, которым и управляли лошадью, направляя в нужную сторону для наездницы, которая всё же старалась держаться впереди и выглядеть строже на публике. Нежность и сентиментальность была лишь для близких, а посторонним знать о подобном не следовало. Не зря ведь на протяжении многих веков род Цепеш внушал страх всем остальным семьям, уничтожая тех, кто ослушивался и создавая новые, которые будут впредь верой и правдой служить на благо правящего дома.
Справедливо ли это? Честно? Ответить сложно, но тот, от которого зависит жизнь других, тот, кто ведёт за собой других не мог вести себя иначе. Как фигура, что оказывает влияние не только на свою страну, но и на мир в частности, не может позволить себе так бездарно умереть. Да его жизнь может принести много горя, но также и много счастья. Палка о двух концах не иначе.
Огромные ворота, как и всегда внушали только восхищение, как и речь Карлин, в которой всё больше-и-больше не узнавали собственное дитя, с самых пелёнок выкормленное и воспитанное. Кровь зверя брала своё, пренебрегая всеми теми годами, что потрачены были на чадо возлюбленной. Но разве плохо то было? Карлин достигала своей цели, которую поставила ещё в раннем возрасте, стать такой же, как Лана. В этом она действовала точь-в-точь, как Цепеш брала то, что желала получить.
Вампирша с полуприкрытыми глазами проехала по дороге, выложенной плиткой, по которой с характерным звуком стучали глухим перезвоном копыта лошади, подкованные мастером своего дела. Цепеш даже скучать начала по своему своенравному жеребцу, который то и дело, что фыркал и вышагивал так, словно от этого зависит его собственная репутация. А в скорости ему и вовсе равных не было.
Одно за другим сменялись корпуса Цитадели, всё ближе приближая к главному входу, где и располагался кабинет Главы Службы. Ирен резво покинула седло коня, капаясь в сумке, куда и спрятала угощенья для любимой, но резко обернулась, когда варг, занимающая все мысли клыкастой заговорила. Неожиданная встреча. Сюрприз для тех, кто его сам хотел устроить. Аловолосая бросила взгляд на дочь, а после на Лану, которая выглядела не такой уж и больной. Но взгляд зацепил и новую фигуру весьма себе симпатичной женщины. Да, а вот это уже было интереснее.
Хммм Ирен Цепеш. Я рада, что моя супруга решила всё же позаботиться о своем здоровье. А то я всё утро не могла понять, из-за чего она переменилась. Только вот не знала, что лекари нынче в домах пациентов проживают.
Ревность. Определенно она не могла обойти вампиршу стороной, оставить, не тронув её мыслей и чувств. Выражение лица стало более серьезным, а взгляд сконцентрированным на одной точке, точнее на одном враче, который заставил вампиршу уже усомниться в гладкости новой ступени их отношений с Ланой, словно ведро гравия высыпали на выложенный плиткой пол, по которому предстояло пройтись босиком, так как с обувью распрощались, раскрыв двери доверия для новых чувств.
Алые губы поджались, а на варга зло зыркнули, выражая всё скопившееся недовольство. Старые болезненные ожоги напомнили о себе глухой притупленной болью в сердце, но опыт правителя говорил: «Не руби с плеча». Но, помимо всего этого, клыкастую вгоняла в тупик речь главы. Что-то было не так. Ей всё казалось, что это ложь, но и не ложь одновременно. Такое двоякое ощущение запутанности лишь сильнее подогревало гнев, разбушевавшийся внутри и, как ураган, вырывающий деревья и убивающий всё живое, рожденное в тепле и уюте.