Нормально, хрипло ответил Андрей, пытаясь поднять голову.
Раз очнулся, значит, забираем, произнес новый голос. Лицо старого фельдшера сменилось молодым усатым лицом сержанта милиции. Давай, парень, поднимайся, поехали в участок.
Не до конца осмысливая, где он находится, Андрей подчинился. Он медленно поднялся и влез в сопровождении сержанта в салон милицейского уазика. Громко хлопнула дверь, чихая, завёлся двигатель, и милицейская машина тронулась. Через четверть часа Андрей уже сидел в опорном пункте и слушал монотонный бубнёж участкового милиционера, который, сопровождая свои слова громкими щелчками клавиатуры, зачитывал отрывки протокола.
и без видимой на то причины нанёс лёгкие телесные повреждения гражданину Л. Верно? участковый вопросительно посмотрел на Андрея из-под очков.
Андрей поднял налившуюся тяжестью голову и громко спросил:
Слушайте, уважаемый. К черту гражданина Л. Где собака? Там была собака, где она сейчас? Андрей попытался встать, но его тут же усадили обратно.
Собака? Добрушев, ты видел какую-нибудь собаку? обратился участковый к стоящему в дверях милиционеру.
Добрушев немного потоптался на месте, потупился, после чего с непонятным смешком в голосе ответил:
А, дворняга такая облезлая? Так издохла она, товарищ лейтенант. Прям на месте и откинулась. Мы работников ЖЭС вызвали, чтобы труп убрали, а то негоже, чтобы на детской площадке дохляки валялись.
Услышав это, Андрей спрятал лицо в ладонях и тихонько застонал. Он чувствовал себя очень паршиво. В голове всё ещё отражался просящий защиты беспомощный собачий взгляд, а в ушах стоял скулёж и визг бедного животного, которое погибло, как казалось Андрею, по его вине. Он не слышал слов участкового и тупого ржания его подопечного. Слезы скатывались по щекам и оставляли на ткани джинсов круглые следы. Так Андрей просидел несколько минут, борясь со сжимающим его внутренности чувством несправедливости и дикой печали.
Выйди, буркнул сидящий за столом участковый. Через секунду притворившаяся дверь указала на то, что Добрушев скрылся за ней.
Некоторое время в кабинете стояла тишина, нарушаемая лишь приглушёнными звуками возни в соседнем помещении.
Слышь, парень, ты чего, из-за собаки так? мягко обратился к Андрею милиционер. Вот уж не думал, что остались ещё люди, которые по смерти животного так скорбеть будут.
Андрей отнял ладони от лица и покрасневшими глазами взглянул на участкового. Он ничего не мог сказать, да и не хотел. Просто несколько секунд он смотрел в глаза милиционера, после чего тот взял только что напечатанный протокол и скомкал его в шарик. Достав из ящика стола новую заготовку, участковый быстро заполнил пустые строки и подвинул лист Андрею.
Вот, подпиши, парень. Переход проезжей части в неположенном месте. На первый раз предупреждение даю.
Дождавшись, пока Андрей поставит свою подпись, милиционер кивнул и тихо произнес:
Удачи тебе, парень! Ты настоящий человек. Желаю тебе и оставаться таковым.
После чего уже громко и официально, чтобы было слышно за дверью:
Можете быть свободны, Андрей Владимирович. Больше к нам не попадайте!
Забрав паспорт, Андрей вышел из опорного пункта и побрел вдоль улицы. Взбудораженные задетые чувства в нём понемногу укладывались, и он снова приобретал спокойное и ровное настроение. В голове стали возникать картины прошлого детства и юности.
Андрею пять. Они с мамой гуляют по лужайке, на которой пасутся коровы. Маленький Андрей радостно бегает вокруг них и поёт песенку собственного сочинения: «Коровки хорошие. Коровки добрые. Они друзья людей. И с ними веселей!» Мама смеется с песенки и обнимает сына. Он спрашивает ее:
Мама, а давай мы тоже заведем корову?
Нет, Андрюша, в городе корова не проживет. Но мы будем чаще приезжать к бабушке ради коровок.
Хорошо! Я так люблю их. Они такие добрые и никому не делают зла, а только добро
Андрею девять. Он в третьем классе. Во время перемены одноклассник Гриша Коркин хватает девочку-первоклашку и закрывает её в мужском туалете. Парни во главе с Гришей смеются и улюлюкают. Андрей спрашивает у одноклассника:
Зачем ты запер девочку в туалете? Она же ничего плохого тебе не сделала?