Одним словом, муравьи очень приличные и довольно развитые живности в нашем огромном мире. Но, вот, муравьихе Кэси, да и не только ей одной, очень уж хотелось стать кошкой «Какой-такой кошкой?» спросите вы. Да самой обыкновенной, совершенно беспородной котейкой! Уличной котярой или домашней мурлыкой, пушистой кисонькой или совсем маленьким котёночком, задиристым рыженьким Васькой или приветливой серенькой Муркой всё равно. Принялось бы совершенно любое кошачье обличие «на ура!» Хотя бы на коротенькое время, на пару часиков, хотя, нет, на денёк-другой, чтобы можно было сладко урчать и звучно «мотористо» мурлыкать, и мурлыкать, и мурлыкать, и беззаботно, бесконечно нежиться и игриво шалить на ленивом утреннем солнышке, выгибать спинку и дерзко вонзаться коготками в изодранный дверной проём, и чтобы спать-спать-спать, и затем беспечно, бесцельно бродить всюду, где проклёвываются мало-мальские лазейки-тропинки, и даже там, где их совсем нет, и чтобы до отвала кормили заботливые, добрые хозяева, и любовно брали их на руки, и нежно гладили им мягкое, тёплое пузичко, и временами примитивно, но всё же ласково и умилительно, играли с ними каким-нибудь цветастым шнурочком или узорчатым бантиком, и иногда чего-то там, не совсем уж чтобы по злому, бурчали на них, и ругались из-за разгрызенных проводов наушников или наваленной мимо кучки В общем-то, всего-всего этого хотелось, но палочки под лапками в нужный момент не оказалось Самой примитивной волшебной палочки не было Как-то не сложилось
Так наивное детское желание Кэси и осталось сказочным воспоминанием. Пёстренькая кисуля за окном проезжающего трамвая потешно спрыгнула с песочной скамейки, будто бы зацепившись за невидимую ниточку, подбросила задние лапки, и поначалу хотела пойти вперёд, сделала пару ровных шажочков, но вдруг резко развернулась и невозмутимо уселась под скамьёй, прижавшись к земле. Мурлетка сухо чихнула четыре раза кряду, встряхнула головой, будто бы смахивая капельки невидимого дождика с макушки, и успокоилась, уставившись прямо перед собой.
По ходу движения трамвайчика, с отдыхающей котейки взгляд Кэси плавно пополз-пополз-пополз, и зацепился за старенькую пятиэтажку с бледно-зелеными и желтоватыми квадратами-панелями с довольно странными ярко-расписными балкончиками, которые были будто бы шутливо разбросаны по всему домику в шахматном порядке по диагонали и через окно. Тут шустрый трамвай обогнул пятиэтажку, оставив в стороне малозаметную площадь, и притормозил на остановке, да так резко, что от неожиданности все пассажиры дёрнулись, а «сладкая парочка» чуть было не упала. Муравей в грязном мышином костюме громко ругнулся, встал и вышел в открывшуюся дверь.
С одной стороны стояли каменные жилые прямоугольники, с другой белоснежная церковь с яркими куполами. Фантастический городской уголок! Кэси не могла припомнить, видела ли она раньше этот религиозный островок: вроде где-то он мелькал своим магическим сиянием, но она не могла окончательно осознать, где он проявлялся или проявляется, то ли в затертом прошлом, то ли в туманном будущем
«Красота какая здесь! Красота совсем непривычная Вроде и город, и, даже, центр города, а вот всё же, всё не так всё как будто бы пропитано другим миром и дышит, и живёт какой-то особенной жизнью Это видно и чувствуется на расстоянии»
Трамвайчик секунду-другую постоял, будто отдыхая от скоростного марафона, экспрессивно выдохнул, настроился на новый забег и двинулся дальше, оставляя за собой белостенный храм, с огромными уличными расписными иконами, со скромным, почти детским, кирпичным заборчиком, с муравьишками, которые спешили на службу
Следующие дистанции Кэси провела в полудрёме, и, лишь когда монорельс начал притормаживать на её остановке, она встала и живенько подошла к выходу. За скользким окном ещё не остановившегося экспресса успел промелькнуть перевёрнутый на оживлённом перекрёстке фургончик, повсюду были разбросаны маленькие деревца с поломанными ветками, и грязный чернозём заботливо прикрывал их своим мрачным одеяльцем. Прохожие столпились вокруг лежащего муравьишки, который еле-еле шевелился. Из заваленного набок автомобильчика вылез водитель и направился, сильно хромая, к толпе, окружившей распластанного муравья. Вагон с воздушной ленивостью пшикнул и открылся, вместе с Кэси вышла ещё парочка муравьёв.