«Может быть, и вправду мне лучше жить одному?» спрашивал он себя. Происходящее не создавало у него ощущения дискомфорта. Более того, мысль о возвращении «в лоно семьи» вызывала у него «внутреннее сжатие». Такое же «сжатие» вызывали у него звонки ГлаГеи, когда она сходу спрашивала:
Тебе всё равно, что происходит?
Нет, не всё равно, пытался оправдываться ГГ, понимая насколько нелепо он должен представать в её глазах.
Виноватый муж полезная вещь в быту, говорила иногда одна из подруг ГлаГеи.
Ты должна меня больше хвалить, говорил ГГ ГлаГее. Как многие мужчины он считал свой заработок главным вкладом в «семейное дело». Иногда ему было обидно, что ГлаГея с иронией отзывается о его подарках, которые он считал щедрыми. Умом он понимал, что женщины «ведут счёт» совсем не так, как мужчины. Но это не помогало. «Суха теория мой друг» говорил Мефистофель Фаусту, и был, конечно, прав.
Джон Грей в своём бестселлере «Мужчины с Марса женщины с Венеры» приводит пример, как подсчитывают вклад в копилку семейного счастья мужчины и женщины. Мужчина искренне убежден: «Я каждый день хожу на работу, приношу домой (большую) зарплату, поэтому зарабатываю 100 очков». Женщины, считает Грэй, рассуждают по-другому: «Я накормила ребёнка завтраком, отвела его в садик, забрала его обратно домой, накормила обёдом, помыла посуду. Всего пять очков. Муж сходил на работу: одно очко».
***
В бассейне ГГ провёл вместе с Сыном всю первую половину дня: с девяти утра до двух часов дня. Сын учился плавать и нырять.
Когда они вернулись домой, ГлаГея пригласила ГГ пообедать. Он стал отнекиваться, но ГлаГея сказала: «Не беси меня!», и ГГ пошёл на кухню.
В следующую субботу отведёшь Сына в бассейн? спросила ГлаГея.
Угу, сказал ГГ и понял, что его не собираются сегодня оставлять дома.
К этому времени у него успела мелькнуть небольшая сексуальная фантазия. Он представил себе, как ГлаГея предлагает ему «прилечь после обеда», что, кстати, было бы совсем не лишне: после нескольких часов бассейна, сауны и последовавшего за этим домашнего обеда он и вправду клевал носом.
«Прилежание» после обеда (не от идеи «прилежание отец счастья»,12 а от желания отдохнуть) могло иметь то последствие, что ГлаГея тоже могла захотеть «прилечь». Фантазия ГГ тут же достроила мизансцену, в которой Сына отправили спать, и но этого не случилось. ГлаГея стала выяснять, сколько ГГ нужно денег. Зарплатная карточка ГГ оставалась у неё, и она снимала оттуда все деньги.
Выяснение быстро переросло в перепалку. ГлаГея в очередной раз сказала ГГ, что ему на всё наплевать, и ей всё приходится делать и решать самой. Он быстро засобирался и, не прощаясь, пошёл к лифту.
Папа, пока! сказал ему в след Сын. Мы с тобой больше никогда не увидимся.
ГГ от неожиданности растерялся и не знал что сказать.
Почему же никогда? удивился он. Когда-нибудь увидимся.
Дверь в квартиру осталась открытой. Из лифтового холла он слышал, как ГлаГея выговаривала Сыну, но слов было не разобрать.
***
На обратном пути ГГ заехал на авто-мойку, а потом в большой торговый центр у метро «Люблино». В книжном магазине он купил несколько книжек о расширении сознания: как видеть ауру и читать мысли другого человека. Все книжки были объединены в серию под названием «Менталист». ГГ видел в этом некое противоречие. «Ментальное» и «духовное» было для него почти антиподами. Объединение антиподов создаёт «внутреннее противоречие», простейший пример которого батарейка для фонарика. От плюса к минусу течёт ток, и появляется свет. Возможно, между полюсами нет никакого движения, и люди выдумали про «поток электронов» от «минуса» к «плюсу», чтобы иметь хоть какое-то объяснение. Однако это не важно. Важно, что фонарик светит.
После этого он зашёл в секс-шоп и купил себе несколько ДВД дисков. Накануне он нашёл в интернете несколько сайтов с предложениями продажной любви. Он выписал телефоны, стоимость и ближайшую станцию метро. Все выписываемые адреса он распределил по двум группам: «женщины за сорок» и «женщины до сорока». Другим «классом» были адреса (их оказалось всего два), в которых указывалось: «две и более девушек».
ГГ ловил себя на мысли о том, что всё это как-то извращенно, и, наверное, не нормально. С другой стороны, он вспоминал «индийскую» метафору прекрасного лотоса, корни которого уходят в глубину вязкой тины. Это был явный намёк на бездонное подсознание человека, в котором Фрейд особо выделял сексуальное начало и стремление эго к самоутверждению.