Я посмотрела на свои руки и ногти. Провела ладонью по выбритому всего два дня назад затылку на нём уже начинали отрастать колючие жёсткие волосы. Я не была ни слабоумной, ни слепой, и знала, что я не такая, как все, и, тем не менее, то был первый раз, когда моя непохожесть ударила меня в лицо со всей силой.
Я подошла слишком близко, и потревоженная голограмма задрожала и поблекла, так что мне пришлось отступить.
Чуть слышно подошёл отец. Его рука осторожно легла на моё плечо.
Что делает изображение человечьей женщины в музее Нира? спросила я.
Это не человечья женщина, ответил отец. Это прародительница. Когда-то давно, несколько тысяч лет назад, мы все были такими.
И что же случилось? спросила я с недоверием.
Скачок в эволюции разделил нас. Люди пошли одним путем, ниряне другим. Вот, гляди.
Взмахом руки, отец запустил голограмму, и женщина начала меняться. Её пальцы вытянулись, а мизинец и вовсе пропал. Исчезли ногти. Она стала выше ростом. Волосы редели, пока голова совсем не облысела. Глаза и уши стали больше, а грудь меньше. Она растеряла полноту, и под кожей проступили очертания деликатных костей. Всего через минуту перед нами стояла обычная нирянка.
Я взглянула на отца. Он встал рядом со мной на одно колено, взял мою уродливую пятипалую руку и прижал её к своей щеке.
Что это сделало? спросила я, чувствуя в голосе слёзы.
Время.
Зачем?
Кто знает? произнес отец, не сводя с меня пристального, нежного взгляда. Он поцеловал моё опущенное веко из-под него скатилась и упала на пол слеза.
Я привёл тебя сюда не для того, чтобы расстраивать, объяснил он. Я лишь хотел показать, что мы не такие уж разные. Пусть в тебе нет нирской крови, ты, всё же, моя дочь. Я понял это с первого взгляда, когда увидел тебя. А твоя мать для меня не было никого красивее. И то, что ты, когда вырастешь, будешь похожа на неё, наполняет моё сердце гордостью.
Спустя годы я не раз вспоминала его слова, пусть это служило малым утешением. Я не могла судить внешность матери. У меня не было критерия для объективной оценки.
Зато я могла судить Тир Мелу и приготовилась сделать это по всей строгости, однако мои надежды рассыпались в прах, стоило той пробежаться тонкими пальчиками по ряду пуговиц на затылке и стянуть покров. Она обладала нежной, светлой кожей с лёгким медовым оттенком, необычным, но приятным. Глаза были двумя огромными прозрачными жемчужинами, в перламутровой глубине которых небесная лазурь смешивалась с тёмным малахитом. Высокие скулы и узкие уши выдавали благородное происхождение. Она была прекрасна. В самом прямейшем смысле слова. И эта красота была для меня солью на ещё незажившей ране.
«Трип Лан сделал выбор». И, впрямь, что за выбор!
Тир Мелу улыбнулась моему надёжно спрятанному лицу, не ведая о том, какая мука исказила его черты.
Я много слышала о вас, принцесса, сказала она легко.
Неужели? проговорила я. И что же?
«Что ты дочь той человечьей твари, которую принц привез в Нир в качестве трофея».
Но нет, конечно, она сказала иначе:
Вы первая из женщин королевской фамилии, удостоившаяся «Высшей оценки» в военной академии. Я слышала, что во время показательного боя среди вашего выпуска вам не было равных. За одним исключением.
Последнюю фразу она проговорила чуть тише и покраснела. Кожа нирян бледная и тонкая. Им трудно скрывать эмоции (откуда, кстати, и пришел обычай высокородным женщинам укрывать лица).
Трип Лан был первым, согласилась я.
Обошёл меня всего-то на десять баллов.
Говорят, он доблестный воин.
Так и есть.
Могу я попросить Тир Мелу снова улыбнулась, принцесса, расскажите мне о нём. Ведь вы близко знакомы.
Трип был последним, о ком я хотела бы говорить с ней, но я обещала торжественно поклялась отцу, что буду вести себя благоразумно.
Я понимала её интерес. Она видела будущего мужа лишь пару раз на Императорских приёмах, и вряд ли смогла обмолвиться с ним даже парой слов. Забавно, что Трип решил связать свою жизнь с едва знакомой женщиной.
Трип Лан племянник жены моего отца, заговорила я, осторожно выбирая слова. Мы вместе учились. Он был отличником в классе. Прекрасный стрелок. Позднее, он много времени провёл за пределами Нира с особыми миссиями. Право же, я не знаю, что ещё я могу рассказать. Всё есть в архивах.