Таким образом, раздражимость растений все еще содержит чувствительность, так сказать, и поэтому существенно отличается от раздражимости животных. Он реагирует непосредственно на внешний стимул и тем самым приводится в действие исходным, остающимся целым движением.
Если взять воображение в качестве вспомогательного средства, то сок это истинная воля растения. Но это не объективация всей воли. Корень, стебель, листья и половые органы являются выделениями из сока и образуют вместе с ним объективацию воли всего растения. Большое различие между растениями и животными заключается в том, что сок приводит в действие органы непосредственно, как кровь приводит в действие мозг, в то время как другие органы животного не могут функционировать вообще без участия крови. В случае с последним, прежде всего, требуется соединение нерва и мышцы, и только теперь, как было объяснено выше, кровь может воздействовать на все движение.
18.
Растение это индивидуальная воля к жизни и замкнутое существо для себя. Он хочет жизни очень специфическим образом, то есть у него есть характер. Но этот персонаж очень прост. Она не выделяется в волевые качества, а является для всех растений, постигаемых изнутри, слепым порывом, ростом определенной интенсивности. С другой стороны, при взгляде со стороны, он проявляет свой собственный характер, или, другими словами, он показывает нам свой характер как объекта: он выставляет его напоказ.
Мы можем выделить только три состояния у растения, которые соответствуют нормальному состоянию, ненависти и любви животного, а именно: рост, цветение и увядание. Под увяданием я понимаю здесь концентрацию.
В состоянии цветения растение достигает своей наивысшей жизни. Он «светится и сияет», и большинство из них, в стремлении еще больше расширить свою сферу, выдыхают аромат. Они как будто хотят поведать миру о своем блаженстве; но такое сравнение предполагает наличие сознания, которое мы должны категорически отрицать у растения. Что речь для человека, звук для животных, запах для растений.
Хотелось бы отметить, что глубокое возбуждение растения в состоянии цветения очень часто проявляется в повышении его температуры, что в отдельных случаях просто поразительно. Так, например, цветок Arum cordifolium показывает теплоту 45° при температуре воздуха 21°(Фридрих Бурдах, 395).
В состоянии увядания растение сужает свою сферу. (Отгибание тычинок после оплодотворения можно рассматривать как аналог ненависти животных после спаривания). Тычинки, лепестки, листья увядают, плоды опадают, а идея растения концентрируется в соке.
У однолетних растений и других, таких как пальма саго, Agave americana, Foucroya longaeva, увядание идентично смерти. Здесь идея растения полностью сосредоточена в плодах.
Состояния воли растения основаны, как и все состояния индивида в целом, на преобразовании его нормального движения его собственной силой.
Жизнь растения из-за отсутствия чувствительности это жизнь во сне, но по этой самой причине необычайно интенсивная. Он лишь внешне спокойный и мягкий. Подумайте о буйной плодовитости, которая свидетельствует о неистовом стремлении растения поддерживать свое существование, и об известном эксперименте Хейлза, согласно которому сила вытекающего сока винограда в пять раз сильнее, чем сила, с которой кровь движется в большой бедренной артерии лошади.
19.
Теперь мы вступаем в неорганическое царство, царство неорганических или химических идей, характерной чертой которых является нерасчлененное движение.
Химическая идея, как и всякая индивидуальная воля, является замкнутым бытием-для-себя.
Истинная индивидуальность в неорганическом царстве вот и вся идея. Однако, поскольку каждая часть имеет ту же сущность, что и целое, каждая замкнутая сфера однородной химической силы, встречающаяся в природе, является индивидуумом.
Химическая идея хочет жить определенным образом, т.е. у нее есть характер. Этот характер, постигаемый изнутри, непрекращающееся, простое, слепое стремление. Вся деятельность химической идеи может быть прослежена до этого единственного побуждения. Как и в случае с растением, он проявляется внешне: он полностью запечатлен в объекте.
Ничто не может быть более неправильным, чем отрицание жизни химической идеи. В тот самый момент, когда, например, кусок железа теряет свое внутреннее движение, которое является единственной характеристикой жизни, он не распадается, а фактически превращается в ничто.