Я покачала головой. Это было не так сложно, как борьба с сандалиями.
Твой папа она замялась, дал разрешение? Он может наругать меня за мой переезд.
Мой кивок и её радостная улыбка.
Ты стала мягче, солнышко, заметила она, раньше ты не любила, когда я ночую с тобой.
Я пожала плечами и сказала то, что хотела сказать давно:
Я больше так не буду, прямой открытый взгляд, и ты можешь вести себя так, как в Надежде.
Она даже вздрогнула от такого.
Ты ты сказала, что ничего не помнишь
Я ничего и не помню, я вновь нырнула, смывая шампунь с волос.
Её взгляд следил за мной ещё с минуту, очевидно говоря об тщательном обдумывании ею моих слов.
Не переживай, мама, я слышала из своих уст тон отца, скоро всё станет лучше.
Она на секунду зажмурила глаза, после распахнула их и мрачно вгляделась в моё непосредственное от предвосхищения лицо. Ехидное и довольное.
Ты меня пугаешь, солнышко, прошептала она, но я тоже чувствую волнение, милая. Будто что-то плохое рядом. Но папа обязательно нас защитит. Он не оставит нас.
Я не могла понять её слов сейчас она, помимо того, что говорила со мной не так, как делала это обычно, ещё и всеми силами выставляла отца хорошим. На Деймосе я такого стремления не замечала.
Он сделал тебе больно? прямо спросила я.
Кто, милая? недоумевающий вопрос.
Я дохлюпала ногами до душистого травяного мыла на подносе. И не стала возвращаться, посчитав, что мне хватит места и у самого спуска. Теперь не нужно было промывать длинные волосы. И ещё я была рада тому, что в свои года умела мыться самостоятельно.
Папа, мне уже надоело дробить свои слова на миллион частей, потому в душе и поднималась злость.
Женщина нахмурилась.
Почему ты спрашиваешь это, Лесси? не сдавалась она.
Её палец прочертил знак на полу. Руну спокойствия. Это было забавно, учитывая то, что я её значения знать не должна.
Потому что он ругался на тебя сегодня, выдохнула я и положила мыло на резную дощечку.
Она легла на спину, пренебрегая тем, что должна следить за мной.
Он был строг, а не ругался, осталась на своём она.
Да почему же?! Это уже нельзя было оправдать простым желанием показать Варга добряком! Да что с ней происходит?
Я всё, сдалась я.
На этот раз. Точнее, именно в разговоре с ней у меня была ещё целая стая, чтобы узнать подробности.
Мама поднялась, справляясь с шёлковым нарядом ашерры, в котором она казалась практически принцессой: с её красотой, милой улыбкой и вплетёнными в серебряные пряди украшениями. Она не побоялась намочить ни широкие полупрозрачные рукава, ни летящую ткань на груди, подняв меня на руки и прижав к себе с той же теплотой, которая была всегда. Она никогда не была ласковой в ней чувствовалась отточенная мечом и боями грубость и серьёзность, однако даже в такой ней была ощутима любовь ко мне.
Папа высушит тебе волосы уже в шатре, обычным тоном произнесла она, у меня теперь запрет на её использование, она спохватилась, но я могу позвать его сюда, чтобы ты не простудилась. Или если тебе неприятно.
Я подняла на неё глаза.
Простуда у куртёнка? Что-то из рода фантастики. Вымученная забота или желание угодить?
Пойдём так, я дождалась, пока она вытрет меня.
С этим я никогда не справлялась хорошо, потому и терпела даже до переселения на Деймос.
Надевать пижаму на только что вымытое тело было неприятно я вспоминала свои истерики раньше. Именно их она ждала. Не дождалась.
Ты стала совсем взрослой, милая, похвалила меня она, ты всё ещё хочешь, чтобы я осталась спать с тобой?
Я кивнула, зевнув и вытерев набежавшие от ослепления слёзы. Мы вышли из своего отсека купален. Я теперь была замотана в сухое полотенце, чтобы, не дай Богиня, меня не увидел кто-нибудь в пижаме.
Та кого ты назвала бабушкой, не выдержала мама, это она освободила меня из-под печати хранителя?
Я положила голову на её плечо, ловя на себе заинтересованные взгляды людей и куртов, шагающих нам на встречу.
Да, солгала я, я попросила её. И она сама хотела.
Женщина не сдержала шумного выдоха. Интересно, что сейчас было в её голове?
Тебе не нужно верить ей, Лесси, неожиданное продолжение, она плохая. Очень плохая. И желает нам зла. Можешь спросить у папы. Он скажет тебе так же.
Я нахмурилась, не понимая такой резкой реакции. Неужели бабуля была права, говоря, что Рая никогда не примет мою Хакгардовскую суть?