Середина территории обычно была самой людной, потому что сюда чаще всего привозили что-то интересное, вроде тщательно проверяемых отцом ярмарок, бродячих циркачей или других диковинок, к которым папа относился достаточно лояльно. Многие здесь даже что-то покупали или выменивали. Обычно торговцы редко принимали местные вещи, исключая только один, самый интересный пушнину. Сама концепция стаи держалась именно на этом взаимовыгодный обмен, при котором каждый мог приобрести себе что-то интересное и нужное, обменяв на что-то другое. Нет, деньги здесь тоже иногда появлялись, но это было ни к чему, потому что ценились здесь больше продукты (чаще мясо), чем какие-то медяки или серебряные монетки.
Стая была богата об этом знали все. Лес Варг был огромен. Он занимал практически половину материка и имел огромную флору и фауну, потому здесь никогда не было недостатка в еде и мехах. Что интересно, папа был полноправным хозяином всего материка, и попасть на него просто так было невозможно клан неспроста был закрытым. Проникнуть в стаю хотели очень многие, поэтому часто появлялись барьеры и пропускные пункты у центрального входа. Варг был хорошим Лордом, потому и впускал только «нужных» людей, высылая остальных обратно.
Здесь всегда было тепло. Это обеспечивал погодный барьер, ограждая нас от холодной свежести гор, реки и достаточно недалекого моря, побережье которого было воистину огромным, но неизменно ледяным. На Деймосе помнится всё было немного по-другому ветер на пирсе был прохладным, но не таким вымораживающим, как тот, что дул здесь. Значило ли это, что погода контролировалась здесь совсем иначе? В Мридифе, например, я привыкла к ледяным дождям, в то время как Сахарный домик, который стоял совсем близко к нему в этом мире, находился в сухом и тёплом климате. Так же обстояло дело с Туманной Рощей и её туманным дождём, в Магистрате же климат был похож на фобосовскую Сибирь.
Я чувствовала себя так, будто одно единственное солнышко над головой придавало мне сил. Сердце щемило от притока воспоминаний, а в сознании бушевали яркие счастливые образы. Странно, но чаще всего в них был именно папа Рая будто тонула в важности, в то время как он находился на плаву всегда. Неизменно рядом. Неизменно защищая и любя.
О чём задумалась, паучок? спросил отец, свернув на лошади к моему шатру.
Я помотала головой, не убирая с лица довольной улыбки, и ответила:
Я соскучилась по стае, пальцы вновь сомкнулись вокруг кончика вожжей, по тебе и по маме.
При упоминании последней он немного напрягся, словно я оскорбила его только мыслью о ней, а после расслабился, очевидно успокоив мысли.
Я хочу к ней, добила его я.
Теперь он уже совсем не сдержал тяжёлого выдоха, но промолчал.
Тебе нужно искупаться, покушать и немного отдохнуть, совсем нестрого произнёс он, а после, я обещаю, что отведу тебя к ней. Договорились?
Я поджала губы, пытаясь справиться с всколыхнувшимся в душе негативом. Настолько злой и обиженной я себя, кажется, не чувствовала никогда.
Я хочу сейчас, не выдержала напора я.
Папа отреагировал спокойно, можно сказать, привычно для общения со мной так я разговаривала с ним часто. Очень много требовала и мало чего терпела. От этого в уже взрослом и осознанном сознании было гадко.
Разве я могу отказать такой милой девочке? деланно и с улыбкой рассмеялся он, скажу, чтобы она искупала тебя, паучок.
Лицо вытянулось от удивления. Однако моментально вернулось обратно. Потому что он был таким всегда потакающим практически любой моей «хотелке. Не зависимо от дня, окружения и места.
Жестокий Лорд, глава закрытого и жуткого клана Варг, сильнейший волк всех стай прогибался под желания собственной дочери так, будто о его вспыльчивости и стойкости убеждений не ходили слухи, один страшней другого.
Почему ты мне разрешил? вырвалось у меня.
Я никак не могла понять такого его поведения. Ведь оно было только в отношении меня остальная стая, которая в какой-то степени была для него семьей, не могла похвастаться подобным.
Отец удивился. Нахмурил брови в крайней степени задумчивости и ответил, как мне показалось, честно:
Потому что не хочу, чтобы ты обижалась, он остановил коня, аккуратно застегнул даже верхние пуговицы рубашки, чем запечатал мне обзор, и сошёл на землю.
Я же осталась задумчиво ковырять пальцем прорезь между двумя пуговицами.