ФАКТОРЫ ПРЕДРАСПОЛОЖЕННОСТИ
ИЛИ ИЛИВ попытках обрести контроль человек начинает все видеть в черно-белом цвете или или, все или ничего. Такое черно-белое мышление может выражаться в боязни съесть хотя бы немного, поскольку возникает страх потерять контроль полностью и в конечном итоге растолстеть до центнера. То же и с чувствами. Человек боится проявить гнев хотя бы немного, боясь, что просто взорвется.
Анорексик часто мыслит в таком духе: «все-или-ничего», при этом тяготея лишь к одной из сторон этой диады: ничего.
Для булимика тоже часто характерно такое мышление, но он реализует оба элемента: и все, и ничего.
А страдающий перееданием выбирает все.
РАЗНИЦА МЕЖДУ АНОРЕКСИЕЙ, БУЛИМИЕЙ И ПЕРЕЕДАНИЕМ
Смешанные чувства
Смешанные, запутанные чувства и обостренная амбивалентность таковы основные проявления пищевого расстройства, и их нельзя игнорировать при лечении.
Расстройства пищевого поведения весьма противоречивы. Вот список возможных двойных посланий, которые они могут в себе нести:
стать никем, чтобы стать кем-то;
стать невидимкой, чтобы обратить на себя внимание;
жертвовать собой ради других, чтобы спасти самого себя;
испытывать острый интерес к еде, но при этом ничего не есть;
жадно поглощать пищу, чтобы затем ее выташнивать;
быть самым способным, но при этом и самым больным;
обращаться за лечением, но сомневаться в его необходимости;
много есть, но никогда не насыщаться;
цепляться за родителей, а затем резко их отталкивать;
играть роль и маленького ребенка, и отца или матери для своих родителей;
быть тем ребенком, который «вывозит» всю семью ценой самого себя;
быть паинькой, который в итоге протестует громче всех;
искать боли, чтобы ее заглушать.
Все одновременно и крутится вокруг еды, и не имеет к ней никакого отношения. Да, еда здесь находится на виду, однако лишь как отражение чего-то другого.
Возможно, это не такая уж и трудная задачка. Возможно, мы можем облегчить себе ее решение, посмотрев на поведение и коммуникацию не как на внешнюю неразбериху, а как на четкую артикуляцию неразберихи внутренней.
Язык тела позволяет выразить невыразимое. Своим поведением человек говорит о внутреннем замешательстве, кричит о том, что он пытается вместить в себя взаимоисключающие, невозможные требования.
Лена, 19 лет, ощущает себя одновременно и сильной, и слабой. Перед ее силой другие пасуют. Она обольщает, просит или кричит и они покоряются. Так она поняла, что другие для нее слишком слабы. На кого ей полагаться? В то же время сама она слишком слаба, чтобы признать свою слабость, попросить о помощи и пренебречь своей гордостью. Она уже и сама запуталась: то ли она слишком велика, то ли слишком мала.
Том, 16 лет, на первом приеме сказал, что в нем как будто два человека. Один хочет есть, а другой нет. Тот, что хочет есть, правит бал в часы между приемами пищи. А тот, что не хочет, побеждает, когда приходит время еды. Так что поесть особо не удается. Ему это не нравится, он напуган.
ЧТО ЗНАЧИТ ЛЕЧИТЬ
САМОПОМОЩЬ
Мой друг и враг
В процессе лечения мы имеем дело с пациентом, у которого нет устойчивой мотивации к выздоровлению. Стать лучше значит от чего-то избавиться. Но некоторые боятся при этом выплеснуть с водой заодно и ребенка, потеряв что-то важное.
За счет чего симптом может одержать верх и как его можно победить? Пациенту хорошо дать задание написать письмо своему пищевому расстройству сначала как «другу», а затем как «врагу». Некоторым особенно молодым людям такое задание может показаться странным и трудным. Для прочих же оно, напротив, может стать идеальным ответом на их внутренний запрос.
Письма, написанные в рамках такого задания, со всей ясностью демонстрируют, что, несмотря на всю кажущуюся внешнюю схожесть симптомов, их субъективные психологические функции и смыслы могут быть весьма разнообразны.
О МОТИВАЦИИ
ПРИЗНАЕМ ПРОБЛЕМУ
Ниже приведено несколько примеров, взятых из работы с группой пациентов, которые как раз получили такое задание: написать письмо своему пищевому расстройству как другу и как врагу. Здесь представлена как анорексия, так и булимия, и переедание. Возраст всех пациентов старше 20 лет.