Володя посмотрел на мать, та кивнула:
Ну, что ж ты не берешь, сынок, видишь, что тебе дядя Василий принес?
Спасибо, произнес мальчик и, прижав игрушку к груди, побежал к окну посмотреть на прохожих.
Ты что это, Зоя Ивановна, к Перовым с мальцом ездила? Зачем ребенком рискуешь? Забыла, что в прошлый раз с тобой приключилось?
В прошлый раз я на велосипеде ездила, а в этот раз нас отвезли на машине и привезли тоже на ней же.
Откуда роскошь?
Знакомый, бывший поручик Василий Суворов, когда узнал, что собираюсь в гости к «подруге», вызвался подвезти. И туда, и обратно. Вчера, на Пристани, гуляя в городском саду он приглашал я в беседе «проговорилась» ему. Суворов отреагировал, передала в лицах разговор Зоя: «Это не в том ли районе, где я вас вырвал из рук китайцев?» «Да». «Извините, но не могу допустить, чтоб вас вторично похитили. Разрешите, я подвезу вас к дому подруги. У меня как раз там неподалеку свои дела имеются. Кстати, э-м, как зовут подругу, если не секрет?» «Не секрет, зовут ее Надя Перова». «Перова?» «Вас что-то смущает?» «Нет, что вы, просто фамилия показалась знакомой. Совпадение, знаете ли».
Странная реакция, выслушав артистичный рассказ Зои, заключил Рощин.
Мне показалось, что он знаком с семьей, но не захотел говорить об этом.
Мне тоже так кажется. Если можно, поподробнее, пожалуйста, про поручика и вашу прогулку.
Ходили по парку, любовались фонтанами, прудами. Попили чаю с ванильным печеньем в кафе.
Прекрасно.
Он интересовался кто я, откуда, как оказалась в Харбине? Уверена, что не случайно все это. К тому же за нами следили все время. Вернее, следил один человек. Где бы мы ни ходили, он на приличном расстоянии следовал за нами. Иногда я поворачивалась назад, поправляя шляпку или вытряхивая попавший в туфлю камушек. Он тут же исчезал из виду. Но позднее появлялся вновь. Я его «срисовала». По виду бывший белый офицер.
Смотрины тебе устроили. Этот тезка мой, Василий Суворов, пытался вербовать тебя?
Да, и довольно прямолинейно. Спрашивал: «Что вас связывает с «советчиками»? Почему вы работаете в красном синдикате? Вы же дворянка. Или я ошибаюсь?» «Нет, не ошибаетесь. Но в Харбине сегодня менее опасно быть дворянкой, нежели в советской России. А в Нефтяном синдикате платят хорошие деньги. Так что мне еще повезло устроиться к «советчикам», как вы их называете». «Кем?» «Экономистом».
И что он?
Он? Очень чувственно произнес: «Мадам, если вы нуждаетесь в деньгах, вопрос этот легко решить. Есть люди, которые готовы платить обеспечить не только материальную сторону вашей жизни, но и наполнить ее духовным содержанием». «Кто же они?» «Патриоты России, мадам! Если вам это действительно интересно, я готов вас познакомить с некоторыми из них». «Уж не с тем ли, кто все это время ходит за нами, словно тень»? не сдержалась я. При этих словах у него дернулось веко, но он тут же взял себя в руки: «Напрасно вы смеетесь, мадам. Все, что я вам сказал про братство русской правды, это достаточно серьезно!» «Какое братство? Вы говорили о патриотах России». «Это одно и то же, мадам!»
А ты что?
Пришлось сделать вид, что поверила.
Ладно. То, что ты заметила шпика за вами, это, конечно, хорошо, но сказала об этом зря. Ты же молодая барышня, «дворянка», гуляешь с интересным офицериком, какой там шпик за спиной? А так насторожила его. Зачем? Он теперь задумается, станет больше присматриваться, следить за словами, причем не только своими, но и твоими тоже.
Я с детства наблюдательная. Само собой как-то вырвалось. Не думаю, что все так далеко зашло. Суворов щеголь, больше занят собой, ему важно, какой эффект он сам производит на других, а не наоборот.
Может, и так. На роль глупышки ты все одно не тянешь. Но наперед будь сдержанней.
Учту, Василий Петрович. И вот еще смешно получилось. Когда мы оказались у нашей калитки, я попрощалась и хотела уйти, а он посерьезнел, взял меня за руку и загадочно спросил: «Скажите, мадам, меня все время мучает вопрос: покойная баронесса Штерн не приходилась ли вам родственницей»? Вид у него при этом был такой, что я едва не прыснула смехом. Правда же, жаль было разочаровывать его и я пошла на поводу: «Баронесса Штерн приходилась мне двоюродной теткой». Соврала, конечно, но надо было видеть его восторг: «Вот! Я так и знал! Вы можете ездить на велосипеде, можете работать у большевиков в синдикате, но породу, схожие черты скрыть нельзя, баронесса!» Он нагнулся и поцеловал мне руку. Я опустила голову, чтобы скрыть усмешку.