В результате этого интенсивного обстрела немецкий флот недосчитался трех своих подлодок, не успевших быстро уйти на глубину, но на этом сюрпризы для британцев не закончились. Кроме торпед в этот поход субмарины взяли также мины, букеты из которых установили на предполагаемом пути движения вражеских судов.
Именно на один из них и налетел «Кинг Джордж V», шедший головным в колонне линкоров. Сильный взрыв потряс нос корабля, и одновременно с ним из недр линкора вырвалось огромное облако пара, говорившее о серьезном повреждении судовых котлов. Несколько секунд «Кинг Джордж» по инерции продолжал катиться по морским волнам с небольшим креном на нос, а затем новый взрыв потряс корпус корабля, поскольку он наскочил на еще один минный букет. Новый взрыв буквально подбросил несчастный корабль вверх, отчего внутри него произошла детонация снарядов, и линкор моментально затонул.
Все эти события сильно притормозили дальнейшее продвижение кораблей Стэрди и полностью развязали руки командирам двух подлодок, встречавших «Соверен» на его пути домой. Израненный и полузатопленный корабль с честью выдержал два попадания вражеских торпед, но третья торпеда оказалось для него роковой.
Получив сильный перегруз на нос, линкор буквально клюнул им воду и стал стремительно погружаться строго в вертикальном положении. Мелькнули медленно вращающиеся в воздухе могучие корабельные винты, и морские волны дружно сомкнулись над своей новой добычей.
Напрасно всплывшие германские подлодки выискивали на морском просторе среди чудом спасшихся моряков линкора их адмирала. Вице-адмирал Битти, как истинный командир судна, ушел на дно вместе с ним.
Когда эскадра Стэрди смогла прийти к точке рандеву, только обломки такелажа да два человека, уцепившиеся за спасательный круг, встречали долгожданную подмогу. Из всех кораблей двух могучих эскадр, на которые Черчилль и Джеллико возлагали столько надежд, уцелел только линкор «Бэрхэм», из-за поломки машины не участвовавший в схватке с немецким флотом. Встреченный вышедшими из Скапа-Флоу кораблями адмирала Гранта, он благополучно добрался до главной базы британского флота под прикрытием миноносцев. Узнав о судьбе Грэга и Битти, командир корабля капитан Паунд испытал огромное унижение и позор от своего неучастия в схватке с противником, хотя его никто не посмел упрекнуть в этом.
Однако главную чашу позора первый лорд адмиралтейства испил, узнав о сдаче в германский плен линкора «Варспайт». Окруженный эсминцами Траубе, поврежденный линкор еще мог оказать сопротивление врагу, но команда корабля предпочла плен немедленной смерти. На принятие подобного решения повлияла гибель всех офицеров корабля в результате попадания снаряда в боевую рубку. В один момент линкор лишился всего командного состава и, лишившись управления, выкатился из общего строя линкоров, что поначалу было расценено всеми как повреждение рулей.
Когда же уцелевший экипаж корабля смог проникнуть в рулевую рубку и выправить положение «Варспайта», линкор уже был полностью окружен вражескими эсминцами. Имея в своем распоряжении только шестидюймовые бортовые батареи и сильную носовую течь, экипаж решил, что это вполне весомый аргумент для капитуляции, и поспешил сдаться.
Прекрасно понимая всю важность случившегося, Траубе проявил больше внимания к сильно избитому и наполовину затопленному линкору, чем к своим не менее поврежденным кораблям. Появление вражеского линкора под белым флагом вызвало бурю эмоций среди толпы любопытных, встречавших вернувшуюся из боя эскадру, и самым счастливым из зрителей был кайзер Вильгельм, на радостях осыпавший всех участников сражения дождем наград и чинов.
Сухорукий кайзер радостно тряс руки Шееру и Хипперу, на волне эмоции простив адмиралам потерю в бою двух кораблей его драгоценного флота, к которым можно было с чистой совестью приписать и «Позен», представлявший собой по прибытии в Вильгельмсхафен искореженную махину, не подлежавшую восстановлению.
Его влажные глаза, горевшие необузданным огнем торжества и ликования, буквально терзали стоявший перед ним первый морской трофей, взятый его флотом в схватке с заклятыми британцами. Плененный линкор, конечно, совершенно не был сопоставим с тем огромным списком кораблей, захваченных англичанином Нельсоном при Трафальгаре, но именно с ним сравнивал себя кайзер в этот день славы флота открытой воды.