Выходя из поезда, Факел еще раз напомнил себе: это будет последняя встреча. Он давно принял решение соскочить и уже полгода готовил пути для выхода. На Корабле скрыться от дельцов практически невозможно, но Планету они не контролируют и вряд ли когда-нибудь смогут.
* * *
Приемная «Бюро георазведки» встретила Факела ароматом жасмина и тихим мурлыканьем блюза. Вдоль стен стояли чёрные диванчики под кожу, журнальные столики и горшки с лимонами, фикусами, юккой. Стены украшали пейзажи заката на Аубере, снятого, видимо с вышки какого-то завода, а затем очень тщательно обработанного в графредакторе.
Девушка за стойкой ресепшена была одета в темно-бордовый пиджак на молнии, застегнутой до уровня чуть ниже ключиц. Короткие пышные волосы и полные губы тоже переливались бордовым и даже глаза имели цвет спелой вишни. Она оторвалась от монитора и взглянула на вошедшего.
Ого! произнесла она. Надо же, кого принесло.
Привет, Герда, Факел подошел к стойке. Выглядишь, как букет роз!
Ой, ну прям! Герда заулыбалась, украдкой глянув в зеркало на стене. Я тоже рада тебя видеть, Головёшка.
Что делаешь вечером?
Ага, на танго втроём хочешь меня пригласить, Казанова? Знаю я, к кому ты отсюда рванёшь.
Всё-то ты знаешь. Сама-то нашла мужика?
Выбираю. А ты пока становись в конец очереди.
Но ведь мы давно знакомы. Может, мне можно как-то без очереди?
Герда, вздохнув, покачала головой, взяла трубку телефона.
Кобелина ты, Факел, упрекнула она. Вот познакомлюсь с твоей Дон Ла-Банджо, тут Факел пришел Хорошо, Герда положила трубку. Иди, делай свои грязные делишки.
Еще увидимся.
Непременно, и, когда Факел скрылся за дверью, закатила глаза к потолку и томно воскликнула: Эх!..
* * *
Дон Винченсо Ла-Банджо в клетчатой вязаной безрукавке и в очках, мелькавших в моде лет тридцать назад, был похож больше на старинного библиотекаря, чем на главу мафиозного синдиката.
Факел, мальчик мой! Винченсо поспешно заковылял к трапперу и по-отечески обнял его. Как ты правильно сделал, что из дока заехал сразу ко мне.
Как здоровье, Винченсо?
Спасибо, что спрашиваешь, делец указал на небольшой кожаный диванчик и повел гостя к нему. От вашего брата доброго слова не дождешься, хе-хе!
Да уж, мы народ не самый приятный. На Планете не полюбезничаешь.
Да я не жалуюсь, конечно. Вы все для меня как дети мои. И вроде, бывает, обидно, а всё равно любишь. Но скажи-ка сначала, Винченсо обеспокоенно заглянул Факелу в глаза, ты проверял счет? За крайнюю твою миссию должно было прийти пятнадцать тысяч кребов.
Всё получил, Факел не стал заводить разговор о том, что за опасность и сложности, с которыми он столкнулся, доставая эбрайлские девайсы в последнем путешествии, стоило платить раза в три больше. Сегодня выражение недовольства могло помешать его основной цели.
Ну и славно, а то мои ротозеи бухгалтера вечно в чем-то косячат, он нажал потайную кнопку в подлокотнике, из пола перед диванчиком, на котором они расположились, выехала тумба. Давай-ка выпьем за твое благополучное возвращение, на тумбе возникли герметичный хрустальный графин с жидкостью янтарного цвета, два кубических стакана с крупным рифлением и плошка винограда.
Если только немного, снять напряжение от поездки.
Коньяк оказался мягким и ароматным.
Ну? спросил Винченсо, закусывая виноградиной. Хорош, правда?
Ух, даа Факел потянулся за ягодой. Давненько не пробовал настоящего коньячка.
Тогда наливай еще. Да расскажи мне, как ты вообще? Есть ли какие проблемы, что старик Винченсо помог бы уладить?
Честно говоря, приехал немного расслабиться. Отпуск устроить себе на несколько дней, вообще побыть среди людей.
Ооо, милое дело. Кстати, как твоя невеста поживает? Кажется, Надя ее зовут?
Факел внутренне напрягся. Ну конечно, наивно было бы предполагать, что старый мафиози не изучил его окружение в поисках слабых мест. Но виду траппер не подал, а вполне искренне небрежно усмехнулся:
Да какая невеста! У трапперов бывают только временные подруги, готовые в любой момент попрощаться.
Ха-ха-ха! Значит, Планета не надоела?
Я к ней как-то уже привык. А здесь себя чувствую, как зверь в клетке.
Ты всегда искал свободу и независимость. Помню, когда ты работал с Томми, а потом с Кактусом, то тяготился своей второстепенной ролью. И по-настоящему развернулся только когда стал сам себе хозяином.