Мне захотелось немного прогуляться по снежной Москве. Остыть. Затеряться в толпе. Пожалуй, можно пройтись до рождественского рынка на площади.
Я не знала, как определить то, что произошло между мной и Даниелой. Нами обладал один мужчина. Я не столько любовалась ею, сколько считывала каждое движение. Хочется поучиться у нее и этому. Не зря Даниела говорила, что после близости с ней никто никогда не пропадал, наоборот влюблялся еще сильнее. Я не могла похвастаться подобными успехами. Хотя мне до сих пор кажется, что ее поведение в постели, да и не только чересчур театрально. Мужчинам действительно нравится это?
Пожалуй, Макс был одним из немногих, кто принимал меня такой, какой я была: немного стеснительной и зажатой. Я не чувствовала себя такой, но, как оказалось, со стороны не выглядела раскрепощенной. Макс не высказывал мне претензий по поводу того, что я слишком тихая в постели или не склонна к разного рода экспериментам. В некотором смысле он оказался даже консервативнее чем я, и все равно мне было с ним хорошо, как ни с кем. Уж точно не с теми, кто тащил в постель всякие посторонние предметы или призывал кричать погромче.
Я жадно следила за Даниелой. Вела она себя немного по-киношному, в лучших голливудских традициях, но не похоже, чтобы симулировала хоть один сладкий вздох или стон. Она получала истинное наслаждение от себя, упивалась собственным телом и чужими прикосновениями к нему. Любой, кто оказывался рядом, органично становился частью этого блаженства и вряд ли добровольно упустил бы возможность когда-нибудь повторить. Истина, которая звучит из каждого приемника, не так уж надуманна: все начинается с любви к себе.
Даниела снова пропала почти на три недели. Ничего удивительного, что она не в состоянии выдавать материал систематически. Долгие периоды прокрастинации свойственны даже настоящему писателю это я знала по себе. Мне не остается ничего, кроме как наблюдать за жизнью своей подопечной в Инстаграм. А жизнь ее кипит, очевидно, ей совсем не до книги. Хотя я не сомневаюсь, что книга важна для Даниелы, и она обязательно доведет дело до конца. Вопрос времени. Которое замедляется для меня каждый раз, когда Даниела долго не объявляется, и в конце концов просто останавливается неуклюже пробуксовывая. Я выверяла текст, перечитывая снова и снова, и в конце концов откладывала.
Никогда так остро не ощущала пустоту собственного существования. Этот контраст особенно явен по сравнению с жизнью Даниелы, каждый день которой наполнен яркими фееричными событиями, цветами, комплиментами, подарками, встречами, красивыми вещами и едой. Сегодня она летает на вертолете, завтра оформляет недвижимость в Дубаи, послезавтра играет в гольф, а потом наносит очередной визит в Минск, где самый шикарный отель города оказывает ей королевский прием.
Каждая наша встреча даже после небольшого перерыва сопровождается словами: «Ой, Кира, вы себе не представляете! За эти дни набралось материала на целую книгу». У меня начинало складываться стойкое впечатление, что некоторые пришли в этот мир, чтобы жить и брать от него все, а некоторые, чтобы наблюдать. И больше всего на свете мне хотелось покинуть трибуну наблюдателя и занять почетное место на главной арене. И только вдохновляясь примером Даниелы, я допускала мысль, что это возможно. Но есть загвоздка все упирается в деньги, в большие деньги, которые я должна как-то заработать сама.
Январь 20*2
***
Когда я взялась за ручку стеклянной двери, за которой виднелась маленькая кофейня, предварявшая вход в библиотеку, все фонари на Чистых разом погасли. Я не верю в знаки, но люблю отмечать детали. У меня избирательная память, но все что происходило дальше отложилось в ней фотографически. Потому что когда встречаешь способного заинтересовать тебя человека, да еще и вот так вдруг, все декорации происходящего впечатываются в память не хуже его образа. Погасшие фонари. Дорабатывающая последние минуты кофейня. Темный читальный зал с двумя рядами спящих мониторов. А за следующей дверью приглушенный свет и отголоски какого-то действа.
Мне уже давно никто не нравился, особенно вот так, с первого взгляда. Я была уверена, что цинизм, разросшийся с возрастом, подобно опухоли, застраховал меня от глупых влюбленностей, которые приводят только к неуместным или разрушающим привязанностям, ошибкам и падениям. Это было неожиданно встретить его на литературном вечере. Как будто кто-то невидимой рукой разом сбросил все мои настройки самосохранения. Я даже не собиралась туда. Просто зашла в библиотеку поработать, а в большом зале проходит литературная дискуссия. Я заняла свободное место.