Однако, несмотря на столь длительную традицию изучения петровской судебной реформы, на сегодняшний день так и не появилось исследования, специально посвященного вопросу о том, как же складывалась подготовка этой реформы. В литературе доныне не рассматривались в надлежащей взаимоувязанности ни вопрос о политико-правовом основании реформы, ни вопрос о ее исходной концепции (каковой вообще не затрагивался), ни вопрос о том, как выкристаллизовывался конечный замысел законодателя о путях проведения реформы, ни вопрос о том, как осуществлялась выработка ее нормативной основы. Преодолеть обозначенный историографический пробел и призвана настоящая статья.
Политико-правовым основанием реформы явилась исподволь, но прочно усвоенная Петром I концепция «полицейского» государства (Polizeistaat)38. Цель «полицейского» (или, по российской терминологии первой четверти XVIII в., «регулярного») государства заключалась в том, чтобы обеспечить подданным достижение «общего блага» salus publica. Достигнуть такового «общего блага» можно было в том единственном случае, когда «полицейское» государство, с одной стороны, всесторонне регламентирует жизнь подданных посредством издания «правильных» законов и распоряжений, а с другой обеспечит их неукоснительное исполнение.
В свою очередь, теоретической основой для построения механизма «полицейского» государства стала концепция камерализма, решающий вклад в выработку которой внес немецкий юрист XVII В. В. Секендорф (Veit Ludwig von Seckendorff)39. Принципы камерализма заключались, во-первых, в коллегиальном характере руководства органами власти, во-вторых, в последовательно отраслевом характере компетенции центральных органов, в-третьих, в детальной регламентации профессиональной деятельности государственных служащих всех уровней.
Вместе с тем нельзя не отметить, что ни в концепции камерализма, ни в концепции «полицейского» государства не уделялось специального внимания судебной системе, в этих концепциях даже отдаленно не ставился вопрос о разделении властей40. Поэтому (на что не обратили внимание предшествующие авторы) Петр I заведомо не мог осознавать судебную реформу в качестве особой линии осуществлявшихся им государственных преобразований. Нет сомнений, что на субъективном уровне первый российский император проводил судебную реформу в русле реформы административной, в рамках общего переустройства государственного аппарата.
Как известно, избрав в середине 1710х гг. стратегическую линию на построение в нашей стране «полицейского» государства, Петр I решил преобразовывать отечественный государственный аппарат не «с нуля», а использовать для этой цели готовые иностранные образцы. Соответственно, на протяжении 17151716 гг. будущий император целенаправленно определял ту страну, государственное устройство и законодательство которой в наибольшей мере соответствовали бы идеалу Polizeistaat.
В итоге в качестве образца для проведения административной и судебной реформ в России Петр I избрал Шведское королевство. В силу этого шведское влияние на осуществленное в конце 1710х начале 1720х гг. переустройство отечественного госаппарата оказалось весьма значительным41.
Что же представляло собой судебное устройство Швеции в середине 1710х гг.?
К описываемому времени в Шведском королевстве функционировала судебная система, сердцевину которой составляла четырехзвенная система судов общей юрисдикции42. В отличие от дореформенной России данные шведские суды были (в первых трех звеньях) полностью отделены от органов управления. Достойно упоминания, что во фрагментарной характеристике шведской судебной системы, помещенной в докладе Юстиц-коллегии от мая 1718 г., было дано первое в отечественном правоведении определение суда общей юрисдикции: это суд, в котором «без всякого изъятия все дела управляютца, которые до юстиции надлежат»43.
Первое (основное) звено судов общей юрисдикции образовывали дистриктные суды (по-шведски häradsträtt), состоявшие из дистриктного судьи и трех-пяти выборных заседателей из крестьян. Юрисдикция дистриктных судов распространялась почти по всему кругу уголовных и гражданских дел на все население дистрикта, проживавшее в сельской местности, а также в небольших городах, не имевших магистратов.