Потому что внутри может быть не безопасно и просто поверьте, там нет ничего, что стоило бы вашего внимания
кроме одной маленькой вещицы, которая нужна Ричарду. А он уже почти не сомневался, что вещица эта где-то здесь.
Дверь отворилась беззвучно.
Пахнуло пылью и застоявшимся воздухом. Теплом. Пожалуй, еще пеплом, пылинка которого прилипла к губе, заставив эту губу облизать.
Горько.
И в голове зашумело. Навалилось всей тяжестью божественное внимание. И Ричард поклонился, потому что так было правильно.
Приветствую Вас в доме вашем, сказал он, стиснув зубы.
Накатывало.
Волнами.
Сонное удивление. Любопытство. Гнев затаенный, который причинял почти физическую боль. И еще предвкушение игры.
Ну уж нет. Играть с богами он воздержится.
Знаете лойр Шаннар, вытянув шею, силился рассмотреть хоть что-то в темном проеме. Не скажу, что я труслив, но что-то мне подсказывает, что заходить туда не лучшая идея
Согласен.
Но и отпустить вас одного с моей стороны было бы по меньшей мере неразумно
А по большей?
Все эти разговоры не более чем жалкая попытка оттянуть неизбежное.
Непорядочно а я, что бы вы ни думали, не последняя сволочь. Да и кто поможет некроманту, как не другой некромант? он решительно положил ладони на рукояти клинков.
А вот за оружие хвататься не стоит. И не соглашайтесь.
На что?
А что бы вам ни предложили, не соглашайтесь. Это боги и они любят играть.
Тишина.
Мертвенная.
Или нет?
Где-то высоко, под самой крышей, будто птичья тень мелькнула. Но откуда здесь птицам взяться? Или вот звонко упала капля воды
И нет, не темнота благородный полумрак, который вуалью скрывает трещины стен. Пыль. И древность стягов. Перекрещенные копья. Узкие бархатные полотнища, на которых не потускнела золотое шитье. Альковы и статуи, в них белеющие.
Они выглядят грубыми.
Некрасивыми даже.
И вытесаны будто на скорую руку, но все одно Ричард не способен отделаться от ощущения, что они живы. И стоит прислушаться, как
шепот.
шелест.
упрямый мальчик какой забавный думает, что у него получится
камень алтарный черен. И белеет костяной нож, зажатый в руке мертвеца. Он, последний из жрецов Старой Империи, принял смерть здесь же. И судя по тому, что Ричард видел, смерть эта была страшна.
Клочья одежды.
И темно на них кровь? Не истлела пролилась мимо алтаря и была принята богами с благодарностью, если, конечно, боги могут испытывать благодарность по отношению к людям.
А здесь красиво
вывернутые руки.
Сломанные голени. Кости раздроблены, будто били по ним чем-то тяжелым а вот и видно, молот бросили у алтаря, и судя по виду, по черной полированной рукояти, украшенной вязью символов, молот был местным, храмовым.
Опаленная голова
Ребра смяты.
Его смерть была тяжелой, и интересно, облегчили ли боги, которым он служил, муку?
но почему, убив жреца, они не посмели тронуть сам храм? Золотые канделябры возвышались по обе стороны алтаря.
И корона, украшенная крупными кабошонами, валялась на полу кольца браслеты полная доверху благодарственная корзина.
Не трогай, предупредил Ричард. И лойр Шаннар тихо огрызнулся:
Не дурак что ты ищешь?
Если бы Ричард знал.
ищи, мальчик. Если ты умен, то сообразишь.
нет, статуи не то они не посмели бы оскорбить богов, превращая изображение их в тайник. Хотя, пожалуй, тайника лучше невозможно было бы придумать.
Могилы?
Скрытые имеются. На рассвете Старой Империи мертвецов, сколь Ричард помнил, хоронили в подвалах храмов. И где-то да сыщется плиты, отмеченные именами.
нет, сомнительно, чтобы там. Поднимать плиты, лезть под землю все ж храм древний и вряд ли стерпел бы этакое глумление.
Все должно быть проще.
Смешок.
И снова тень.
невежливо приходить в чужой дом без подарков. Или Ричард забыл, как надлежит приветствовать старых богов?
Он усмехнулся.
И подошел к алтарю. Камень сиял, гладкий и полупрозрачный, словно и не камень, но стекло из которого сотворили тех цапель. Ричард достал из сумки краюху хлеба и с поклоном возложил на алтарь.
Примите сей скромный дар в знак моего почтения
Хлеб вспыхнул, едва коснувшись камня, и полупрозрачное пламя дыхнуло жаром, потянулось к самому Ричарду, но не тронуло.