Добро, Валерка ни на миг не отрывался от станка.
Начальник постоял, наблюдая за ловкими действиями подчиненного, по-отечески похлопал того по плечу, вздохнул и, недоуменно покачивая головой, пошёл дальше по цеху.
Хоть Валерка и любил заложить за воротник, но всегда делал это только после работы. Трудился отменно, руки у него были золотые, хватка настоящая. Работа спорилась. То, что другие делали за два-три часа, он выполнял минут за сорок. Болтать на рабочем месте лишнего не любил, за копейкой не гнался, целей в жизни не имел, а пил от скуки и неудавшейся жизни.
В обеденный перерыв в курилке к нему подгреб Гришка. Осторожно заглянул в глаза, увидел что-то незнакомое во взгляде, испуганно отшатнулся.
Валерка, ты чё такой?
Какой?
Чумной какой-то. Мы всё на тебя смотрим-смотрим. Тебе по голове не дали?
Гришь, что ты херню всякую несёшь. Чё вчера было?
А чё вчера было? Гришка округлил глаза, не понял вопроса. Ну выпили мы за жизнь, посидели, поговорили и разошлись.
Никого в гостях у нас не было?
Гришка водил носком рванного ботинка по полу, смешно дергал плечом, пожимая. Думал.
Одни мы были. Всё, как обычно. Ты, я, да Лёха. А чё? Чё-то случилось?
Не-не, всё нормально, Валерка напрягся, махнул рукой, словно отмахиваясь от назойливой мухи. Достал сигарету, закурил.
Гришка испуганно переглядывался с товарищем. Лёха топтался в сторонке, ожидая сигнала. Подскочил, улыбаясь, толкнул локтем Гришку, прося сигарету. Немой вопрос застыл на лице.
О чём вчера говорили? не заметил друга Валерка, думал о своём.
О русалках, Леха скалился. Вечером идём?
Да, погоди ты, теперь отмахнулся Гришка. Валер, ну расскажи, чё случилось-то, а?
Пойдем после работы по сто грамм примем? И ты нам всё расскажешь, не зная сути разговора, Лёха упрямо гнул свою линию.
Слушай, даже не знаю. Может сегодня не стоит?
А чё? Лёху никто не замечал.
Мне кажется, я девушку встретил, глаза Валерки покрылись поволокой, дыхание сбилось. Он закашлял, чтобы скрыть смущение.
Да ты чё? А когда? Ночью, что ль?
За пивом выходил? Опохмелиться?
Нет, Валерка словно проснулся. Не помню такого. Я дома был. Э-э, замялся. Плавал я. На диване.
Все трое удивленно взирали друг на друга. Гришка ухмыльнулся, поправил кепку, плечи его опустились, он с силой рубанул рукой воздух.
Ну ты даёшь. А я-то испугался. Думал, случилось чего. А ты, как всегда, свои байки нам втираешь, носком ботинка он ковырнул плитку на полу в курилке.
Фу ты, чёрт, молодец! подхватил Лёха. Брешешь так складно.
Да не-а. Не брешу я. Правда. Открываю ночью глаза, а у меня вся комната под самый потолок водой залита, Валерка тряс друзей за грудки, рассчитывая на понимание.
Да ладно. Не может такого быть, Лёха сплюнул сквозь отсутствующий зуб.
Точно тебе говорю, Валерка глубоко набрал воздуха, и она! Такая вся красивая!
Какая?
А не знаю, какая, выдохнул Валерка. Я кроме глаз и груди ничего и не рассмотрел.
О, дурак!
Чё, дурак-то, Лёха со знанием дела выпятил грудь. Он один из всей троицы имел отношения с девушкой относительно недавно. Грудь видел? Глаза видел? Чё ещё надо? Молодец. Правильно смотрел. А как она выглядит-то хоть?
А не знаю, Валерка глупо улыбался.
А говорила? Чё говорила?
Так сладко говорила. У меня прям тепло по телу пошло. Я весь разомлел, будто меня в баньке попарили и чаем с медом напоили. Так хорошо стало на душе.
И чего? Дальше чё было?
Замуж за меня просилась.
А ты? Гришка испуганно схватил Валерку за руку, словно это его под венец звали.
А я, кажись, согласился. Валерка почесал затылок, виновато посмотрел на друзей.
Пойдём к тебе. Пойдём, посмотрим, Лёха обрадовался.
Не, ребят, не пойдём. А вдруг она придёт?
Да ты чё, Валер? Правду что ль говоришь?
Правду. Клянусь! Вот зуб даю, характерный жест поставил точку в дальнейших сомнениях.
Ни фига себе дела творятся
Валерка мечтательно молчал. Мужики отошли в сторонку.
Мы что, пили что-то необычное?
Нет. Всегда в этом ларьке берём. И бутылка такая же, и цена. Ничего другого.
Нифига не понимаю.
После смены мужики дождались на улице Валерку и увязались следом. Практически насильно ворвались к нему домой.
Ты, Валер, не жмотничай, показывай, начал Лёха и застыл с открытым ртом, едва переступил порог комнаты.