На ее счету был захват и уничтожение нескольких эшелонов с продовольствием и грузами для базы «++6147» и срыв глубоких рейдов с этой базы в лес, которые зондеры пытались предпринимать для расширения радиуса зачищенной территории.
Командира элитного отряда прозвали Джедаем не только за его стремление дорваться до инопланетянах боевых машин и устроить антропоксенам звездные войны в полный рост, но и за то, что он, по всей видимости, искренне верил в существование Силы, которая способна делать непобедимыми тех людей, которые могут ею управлять.
А Силой, как известно, могут управлять только рыцари-джедаи.
Командир по прозвищу Джедай проявлял особый интерес к функциональным возможностям инопланетных боевых машин. И в частности — способны ли параболоиды преодолевать световой барьер.
— Да на кой черт тебе сдался световой барьер? — спрашивали его друзья и подчиненные, но, оказывается, у Джедая были рациональные мысли на этот счет.
Он предпочитал мыслить глобально. Эшелоны, зондеркоманды, речные караваны и даже база «++6147» — это все мелочи. Вот если бы выяснить, где находится штаб-квартира верховного босса антропоксенов и, пробив световой барьер, на трофейных параболоидах пробиться туда и разнести все к чертям — это было бы дело.
Нападение на резиденцию верховного босса пришельцев было навязчивой идеей Джедая, и забыть о ней его не заставили даже авторитетные сообщения знающих людей о том, что параболоиды не могут преодолеть световой барьер, а у антропоксенов нет верховного босса.
— Значит, должен быть другой способ разгромить их одним ударом, — парировал Джедай и стал обдумывать другие варианты, которые должны привести к полной и окончательной победе. А один приблудный поэт даже сочинил по этому поводу песенку на популярный некогда мотив:
Пробив барьер, под знаком Водолея
Пойдут машины в яростный поход,
Когда нас в бой пошлет принцесса Лея
И Скайуокер в бой нас поведет.
47-я база на этом фоне представлялась лишь первым шагом на пути великих побед. На этой базе имелся один параболоид — правда, не боевой, а транспортный, но лиха беда начало.
Однако прорваться даже на эту жалкую окраинную базу было практически невозможно. И Джедай понимал это не хуже других.
Неуемная фантазия сочеталась в нем с прагматизмом и расчетливостью в высшей степени разумного офицера элитного спецподразделения.
Джедай мог строить какие угодно планы, но когда доходило до дела, он умел соразмерять идеи и возможности.
Идея полковника Демьяновского ему, мягко говоря, не понравилась. Она была основана на слишком спорных предпосылках и чересчур неточных разведданных.
Если Игорь Демьяновский оценивал шансы на успех, как пятьдесят на пятьдесят, то Джедай был гораздо более пессимистичен.
Он ставил десять против одного только за то, что воеводу Вадима все-таки увезли с места захвата на параболоиде. Даже если антропоксены охотились за кем-то другим (что тоже еще большой вопрос), они и в этом случае должны были опознать генерала и позаботиться о нем особо.
Но все-таки существовала маленькая надежда. Вдруг генерала не опознали? Что, если зондеры вообще ни на кого специально не охотились, а просто набрели случайно на крупное скопление лесных людей и решили его уничтожить?
Если это была обычная плановая или спонтанная облава, то они могли не проводить проверку личности пленных на месте захвата, а отложить ее до прибытия на базу.
В этом случае они действительно могли загнать всех пленных в один караван и отправить малой скоростью по реке.
Но даже и тогда операция по освобождению пленных выглядела делом крайне рискованным — и прежде всего для самих пленных.
Зондеры будут отстреливаться голубым градом, так что гибель партизанам-освободителям не грозит.