Сезар, у меня вообще-то ружье, и она прокашлялась.
Правда? усмехнулся. Ты же стрелять не умеешь.
Ты выстрелил один раз. Значит, еще один выстрел есть. Не надо меня недооценивать. Добавила голосу угрозы, и так это было смешно. Только мои губы поползли совсем в недоброй усмешке.
Я тебя не недооцениваю, продолжал нарезать мясо, прислушиваясь. Стоит на месте, дыхание разгоняется еще бы, бокал вина залпом на голодный желудок. А еще столько адреналина
Пожалуйста, будь хорошим мальчиком пошли к машине.
Как мы заговорили.
Я был хорошим мальчиком все утро, если ты не заметила
Не надо мне зубы заговаривать! разозлилась Дана, отходя от двери.
Ты плохо меня слышишь? Машина не заводиться, все также занимался готовкой. Только не был уверен, что доготовлю, а надо бы силы нам понадобятся сегодня. Только позже.
Ты врешь мне постоянно. Думаю, насчет машины тоже врешь.
Ну, вру. И что? Я никуда тебя не повезу. Только внутри закипала злость совершенно другой природы.
Сезар, я выстрелю, голос девочки дрожал.
Выстрелишь, и? Убьешь меня, а с волками что будешь делать? Ключей от машины у тебя нет, я бросил нож и направился к крану. При этом девчонка то ли скакнула куда-то, то ли просто отшатнулась. Как не выстрелила непонятно. Связи нет. Ружье хоть умеешь перезаряжать?
Я скомкал полотенце и бросил на стол, оборачиваясь и упираясь в нее взглядом. Ее лицо сливалось по белизне с волосами. Но выражение решительное, глаза большие аж залюбовался. И шагнул к ней.
Сезар, не надо, попятилась она.
Не выстрелишь, и я метнулся к ней и вбок, хватаясь за ствол. Но выстрела так и не последовало. Она только всхлипнула, оставшись без оружия, а я схватил ее за шею и притянул к себе. Идиотка.
Дана обхватила мое запястье, а я толкнул ее к ближайшей стенке и распял на ней, дурея от ее запаха, страха и темпа бьющейся на шее вены. Думать стало невозможно, запретить себе коснуться тоже. А она и не сопротивлялась задержала дыхание, когда впился губами в ее пульс, и застонала, хватаясь за плечи. Пальцы еще пахли смертельным железом, которым мне угрожала, и это только подстегивало отодрать ее до черных точек перед глазами, чтобы ходить, сучка, не могла до утра!
Я наступил на низ широких штанин и дернул ее из них, закидывая себе на плечо. Дана взвизгнула и задергалась, а у меня в груди стало жарко, столько жизни, казалось, рванулось в вены. Эти секунды хотелось пить. Ее хотелось пить, как лекарство от смерти!
Я швырнул девчонку на кровать и оскалился, глядя на испуганный, но затуманенный взгляд, на задравшуюся футболку, открывающую соблазнительные бедра, и потянул свои штаны вниз. Тут в ее глазах немного прояснилось, и она развернулась на живот, пытаясь отползти, но я нагнал ее в центре кровати и задрал футболку до поясницы, открывая вид на округлые ягодицы. В налитом паху резануло так, что аж в животе все сжалось. Сдержаться и на насадить ее на член тут же стоило титанических усилий.
Куда ты, выдохнул, тяжело дыша, и склонился к ее попке, хватая за талию. Стоять
Вкус ее кожи ударил в голову, добивая остатки рационального. Я прикусил ее ягодицу, оставляя метку, и Дана взвизгнула. Боится, дрожит Так не пойдет Крутанул ее на спину и подтянул за ноги к себе. Девчонка глупо цеплялась за задранную футболку, сжимая ее на груди, только запах не мог врать хочет. Может, еще не понимает последствий, но протолкнуть ее «быть может» и сделать из него «да, пожалуйста» казалось несложно.
Взгляд скользнул по ее дрожащему животу и спустился меж ног. Красивая кожа гладкая, плотно сжатые складочки, как лепестки бутона, и крышесносный аромат. Ее трепетный стыдливый стон сдавил нервы в комок, когда запустил язык в сердцевину.
Н-н-н задергала попкой. Пришлось сжать и рыкнуть для острастки:
Поздно. Разбудила уже зверя.
И я запустил в нее пальцы
Ее всхлип рванул нервы чуть ли не с корнем, а вид ее небольшой напряженной груди обострял бесконтрольный животный голод. Что-то сделал со мной этот месяц смерти я никогда так не дурел от женщины, а сейчас одна мысль о том, что она сбежит от меня, заставляла звереть Но не уходить в себя, а наоборот возвращаться. Я двигал пальцами все быстрее, жадно впитывая ее бурный ответ. Девчонка жмурилась, мяла простынь пальцами, кусала губы и стонала так, что скручивало внутренности в узел. Такая отзывчивая, чувствительная, моя Стоило провести по ее налитой сердцевине чуть шершавым языком и надавить сильнее, и она задохнулась и задрожала.