Орлёнок мог бы провести даже по ним, если бы не травмы Бориса. Он знает, когда это безопасно, ведь и сам лазил по ним для чистки и ремонта в них предусмотрена простенькая лестница. Дверки в шахту тщательно законопачены и закрыты на сложный замок. Орлёнку известно, как обойти эту проеграду.
Впрочем, был бы Борис здоров, то и петлять бы не пришлось. Терпеть боль от прыжков, мучительно выдыхать, протискиваясь в узкие щели, а потом едва ли не на ощупь преодолевать заброшенные выработки. Шахтёрский фонарь у такого искусного проводника, конечно, был, но он, во-первых, экономил масло в нём, а во-вторых, в некоторых местах не зажигал вдруг заметят!
Кругом пещерные крысы, пауки, сырость плесень и грибы. Борис начал ругаться не переставая, перемежая матерщину чихом.
Да кончай ты чихать, Барс! шикнул Орлёнок. Сам же сказал, что на третьем у Яныка логово. По этому тоннелю иди и выдёшь прямиком к нему на ножички. Сделают тебе вентиляцию брюха.
Чёрт ты угольный, самым трудным путём повёл! У меня бок горит, как домна.
Не базарь за то, про шо не знаешь, огрызнулся Орлёнок и сам присел ближе к стене. Это не самый. По другим путям ты просто не пройдёшь или не пролезешь.
А почему ты в крадуны не пойдёшь? спросил Борис, со стоном присевший рядом.
И у кого тырить? Бедняки кругом.
На перваке нормально можно слямзить.
Ты ж сам втирал, что не переносишь воров.
Так то другие, а ты мой друг. Бедолага, каких поискать.
Орлёнок помолчал, потом отвечает:
Руки за такое ломают. Мне потом только милостыню просить останется. А самовбивством не смогу закончить страшно.
Ты бледный, как призрак кто тебя заметит? посмеялся Борис. И всякие лазы знаешь.
Когда совсем туго, тогда ворую. Но это прям совсем крайняк.
Ишь! А чо не рассказывал? ткнул его Борис.
Ты полегче с дубинами своими! зашипел друг. Не рассказывал, ибо нечем тут бахвалиться.
Ладно, расслабься. Я просто спросил. Талант у тебя.
Борис, как мог приобнял друга больной рукой.
По мне, так лучше тебя буду дальняком водить. Не хочу воровать. Точнее, не буду.
Как-то подохренел я с этого раза. Скорей бы уже зажило всё.
Неа, помотал головой Орлёнок. Мох сказал, что долго будет.
Пшёл он в сраку, устало выдохнул Борис и откинулся на стену.
Борис действительно превратился в прообраз зверя, имя которого носит на арене шипел и клокотал глоткой всю дорогу. Первое от боли и злости, строго матерно, а второе потому что надышался пыли и приходилось отхаркиваться. Немного радости было от того что Орлёнок тоже сплёвывал. Не всё же одному Борису пыль кушать.
Всей преступной мразоте ему хотелось начистить рыла. Вспомнил прежнее, как здоровались и уважали, пока в силе был, а тут прям окрысились. Они и возле Моховского барака околачиваются выгадывают момент. Но на территории лекарни нападать нельзя. Михаль потом крюк под ребро сунет и бросит в пропасть шахты.
Гоха ладно он всегда дерзкий был. Его Борис уважает. Конечно, как тело окрепнет, то крепко отделать его будет нужно, ибо такое спускать нельзя уважение потеряешь. Вот насчёт других у Бориса пока мысленный зуд и скрежет зубов. Яныка так точно укокошить хочет, может даже не в честной драке. Этот главарь шайки прославился подлостью и беспринципностью. Просто ярусы большие, мест для схрона хватает, а Борис принципиально не занимался чисткой.
Как бы то ни было, но до второго яруса Орлёнок довёл. Схоронившись в безопасном закутке, он обратился к Борису:
Тебя точно ждут возле хаты Михаля.
Однозначно, кивнул друг.
Обойти не получится, Барс, сморщил страдальческую морду Орлёнок, можно было бы по крышам, но не с тобой нынешним.
Я ж тебе не предъявляю, чего ты паришься?
Как бы давай я дальше не пойду?
А-а-а, понял Борис и заржал, прям толку много было бы. Всё, не ссы. Меня жди тут или, если кто придёт, рядом где-нибудь, я позову.
Только ты осторожнее, ага? растрогался Орлёнок.
Борис положил ему здоровую левую руку на плечо и сжал.
Вертел я их всех знаешь где? Увидишь, с носом останутся.
Глава 5
Борис улыбнулся другу и уверенно вышел из закоулка. Тёмная улица выводит на главную, а на ней уже располагается притон Михаля. Может статься, что никто и не попадётся даже.
И всё же, на шухере поставили одного пацанёнка. Вот он, проссавшись, вышел на угол главной и проулка, по которому идёт Борис. Огляделся для порядка выставили-то его на всякий случай, вдруг Барс явится, что вообще не точно. Сначала взгляд мазнул по фигуре в мешковатой рубахе с капюшоном и побежал дальше, но паренёк вздрогнул и тут же посмотрел снова. Следом раздался громкий свист.