Профессионариум. Антология фантастических профессий
Герой не нашего времени. «Там, в добром будущем вашем»
Ольга Олесина. День экзамена
Письмо из службы профпереподготовки пришло, когда я почти перестала ждать и свыклась с тем, что любить мне не положено.
Это был самый обычный день. Ожидалась проверка, но это рутина, у нас в семье что ни день проверки. В Министерстве воспитания не доверяют электронному мониторингу и то и дело отправляют контролёров-людей проследить: а вдруг мы сами рисуем на планшетах те картинки, которые подгружаем в систему под видом детского творчества?
Как всегда, в тот день я ночевала дома то есть на работе, мы здесь называем работу «домом». У меня бывают выходные, но нет отношений или обязательств, которые требовали бы отлучиться на всю ночь. Есть кое-кто, с кем я болтаю по видео, но пока не уверена, хочу ли более близкой связи.
То утро началось как всегда: смешать и развести еду для всех, поставить её в ячейки подогревателя на разное время, подобрать детям одежду на день. Выполняя привычные операции, я включила в наушнике новости: если их не слушать хоть иногда, то и с меня лично, и с семьи снимут баллы в рейтинге по категории «Осведомлённость в современной ситуации». Особенно важно не пропускать всё, что связано с профессией, так что я сразу перемотала до известий министерства.
Структурные преобразования забубнил голос, который озвучивает мою новостную ленту. Надо бы поменять, надоел. Дать шанс «эмоционально особым»
О, это что, про меня? Неужели в министерстве заметили, что такие как я ущемлены в правах?
Я из тех, кто воспитан роботами. Да-да, то самое экспериментальное поколение, когда на волне эйфории от изобретения искусственной матки решили, что опекуны-люди вовсе не нужны. Во времена моего детства слова «мама» и «папа» были названиями электронных помощников на экране, вроде старинной «Сири», которую до сих пор устанавливают себе коллекционеры древностей. Знаю, что кое-кто из моего поколения, повзрослев, безуспешно пытался найти тех актёров, чья внешность была использована для создания 3D-моделей наших «родителей». Наши воспитатели были запрограммированы на удовлетворение потребностей в эмоциональной поддержке, но рано или поздно мы все ловили «маму» на том, что она не слушает, или не понимает, или странно реагирует, и, разочаровавшись, привязывались кто к учителю-человеку, кто к проверяющему-человеку. Я не была исключением по-детски влюбилась в педиатра и с замиранием сердца ждала каждой проверки здоровья.
В Министерстве воспитания довольно быстро хватились и ввели семьи с профессиональными родителями: любящими, техниками и педагогами в одной из которых сейчас работаю и я, но какое-то количество детей у роботов успело вырасти. Я прошла положенную нам от государства психотерапию (даже попала в квоту на десять сеансов с психотерапевтом-человеком!), но когда после учёбы стала искать вакансию в семье, то удалось устроиться только техничкой. Официального запрета быть любящей для меня нет (введи они его, и их обвинили бы в трудовой дискриминации), так что я каждый год отправляла заявку на сдачу экзамена на любовь. Не получала никакого ответа и бит за битом теряла надежду. Но, похоже, наступил праздник и в нашем отсеке.
Равные права Привлечение новой волны специалистов бормотало в наушнике. Возможно, это всего лишь красивые слова из пиар-кампании нового министра. Или в этом году слишком мало кандидатов подали заявки в семьи. Или министерских наконец прижала комиссия по труду за то, что они обходят «эмоционально дефектных» при найме. На всякий случай не стоит ни на что рассчитывать. Я выключила ленту.
Закончив распределять одежду, я решила перебрать пристёгивающиеся элементы. Из всех операций не люблю сортировку, но в ящике у Эвочки до сих пор лежат рукава, из которых её руки торчат, будто они телескопически выдвинулись. И конечно же, я не рассчитала время: едва уселась рядом с вещевым контейнером, как по дому стали раздаваться нежные звуки детских будильников. Пора было переодевать малышей и помогать им приводить себя в порядок и справлять нужду. Топ-топ по коридору это Эва, я всех наших по шажкам различаю.
Ая? Моё имя она пока только так выговаривает. Сна ни в одном глазочке наверное, проснулась ещё до сигнала. Вита ворчит, что Эва сама как будильник, а я бы не отказалась, чтобы такая вот улыбашка спала со мной в одной комнате, а по утрам тормошила и лезла ко мне в кровать обниматься. Но мне не положено.