Мария разлила кофе по чашкам. Открыла балконную дверь. Поставила одну чашку на перила напротив Володи.
Помнишь, как в детстве я за тебя сочинения сдавала? За тебя и за твоих друзей? В результате, вы ни одного сочинения не написали, а я писала по четыре штуки! И ведь надо было написать четыре разных! Сколько ж мне тогда читать приходилось! засмеялась Мария, отпивая кофе.
А знаешь, продолжала она, Я была в тебя так сильно влюблена, что силы брались сами по себе так я хотела тебе понравиться. А что в итоге? Я к концу десятого класса прочитала столько, что в институт поступила вообще без проблем. А теперь у меня работа, которую я обожаю, коллеги, которые стали мне семьей. Серьезные люди звонят и просят учить их детей. И все почему? Потому что в попытках доказать тебе, какая я хорошая, я сама себе скульптором стала. Я сама себя высекла из камня. А теперь, также благодаря тебе, я смогу, возможно, «освоить жизнь». Спасибо тебе за это, допив кофе, поставила чашку на стол Мария, и, глядя вдаль, медленно поднялась со стула.
Куда ты?
В аэропорт. Вот, протягивая Володе ключи, тихо произнесла Мария. Думаю, объясниться с лендлордом твоего французского хватит. У вас есть одиннадцать дней, чтобы попробовать спасти свой брак.
Ты не обязана, по-директорски «выстрелил» он.
Я делаю это не для тебя, а для себя. Я-то со своей жизнью разобралась, хоть и стоило мне это моих накоплений, а тебе со своей еще разбираться и разбираться. Прощай!
Мария еще долго вспоминала огни ночной Ниццы. Ей хотелось запомнить все: яхты, плывущие по морю, которые при приближении к берегам превращались в автомобили и продолжали плыть по суше; девушек в невидимых платьях, сидящих нога на ногу, весело щебетавших что-то на ее самом любимом французском языке; запах рыбы и острого соуса.
Как же хотела она когда-то оказаться здесь с ним!
Самолет улетал, оставляя позади Володю, виллу и Машино детство.
Верка с мужем, как и обещали, встретили ее в Москве.
Что-то в тебе изменилось за эти два дня, Маш. Не хочешь к нам поехать? Витька плова наготовил.
Мария лишь отрицательно замотала головой.
Уже когда они подъезжали к дому, она снова неожиданно для себя произнесла:
Вера, спасибо тебе!
Да прекрати, мы вот с Витьком в кои-то веки по ночной Москве проехались.
Вера, спасибо тебе! повторила Мария. Ты и наши девчонки моя семья. Я никогда не говорила
А ты моя, со слезами на глазах произнесла обычно непробиваемая Верка.
Еще не успев толком разобрать чемодан, Мария услышала звонок своего сотового.
Экран зловеще сообщал: «Мама».
Машка! Слышишь меня, дурище ты, молоко на губах не обсохло! Звонила тетя Лена, сказала, что ты в Москву улетела и бросила Володю с женой! Что, вилла не понравилась? Тварь избалованная! Не нравится? Во Франции не нравится? А потерпеть ты не могла, как я терплю тебя все твои 35 лет? Ты опозорила меня, опозорила в глазах тети Лены и Володи. А ведь тетя Лена моя подруга, подруга детства! Тебе, видно, такие слова не знакомы! Как я теперь им в глаза смотреть буду ты обо мне подумала, эгоистка? А?! Всю твою жизнь от тебя одни неприятности! Это моя подруга, моя ближайшая школьная подруга! И не смей деньги обратно за виллу просить! Ты мне больше не дочь!
Ты
Не выключая телефон, Маша отнесла его в ванную, положила на полку, вышла и закрыла за собой дверь.
Все персонажи данной истории выдуманные. Любое сходство чистое совпадение.
И сердце почувствует спицу
Какие физические реакции мы чувствуем, когда нас обесценивают, и почему мы не придаем им значения?
Три недели назад я бежала мимо метро по дороге в банк. Народ струился по узкой улице, туда-сюда шныряли попрошайки, продавцы колготок и хурмы. Пара узких глаз остановилась на мне, и что-то помимо моей воли стало тянуть меня из этого неуправляемого потока.
Катюша, улыбнулись узкие глаза как твои дела? А я думаю, ты или нет? У тебя есть время? У меня тут две такие беды, сейчас я расскажу тебе, ты ж юрист, сможешь мне помочь.
Я стояла, словно приклеенная к асфальту. Нина Альбертовна! Ну как же! Давняя приятельница моей мамы и по совместительству моя репетитор по английскому в пятом-седьмом классах, факт, который на протяжении долгих лет давал ей санкцию использовать маму как «эмоциональную помойку», а меня как бесплатную юридическую консультацию. Если Нина Альбертовна звонила, я иногда убегала в другую комнату иначе мне пришлось бы потратить три часа своей жизни на horror stories о ее детях, дачах и прочем. Впрочем, в последнее время Нина Альбертовна и внешне все больше и больше походила скорее на персонажа из фильма ужасов, чем на человека с дипломом иняза.