В следующий миг, словно по команде, засверкали в воздухе клинок ухмыляющегося Тангмара и меч непроницаемо спокойного Ротира.
Карм Карвус бросился в бой вместе с матросами «Ятагана», высадившись на центральную часть палубы. Пробившись на носовую надстройку, он орудуя своим тонким мечом и следуя вдоль самого борта, сумел добраться к тому месту, где рассекали воздух клинки валкара и офицера стражи Патанги Чарна Товиса.
В последний момент путь ему преградил сверкающий дикими глазами полуголый великан с обломком весла в руках. Свирепый корсар с невиданной силой и скоростью крутил над головой тяжелой дубиной. Один удар таким оружием — и переломанные ребра Князя Царгола вонзились бы ему в легкие, а придись такой удар в голову, череп треснул бы, как ореховая скорлупа. Уворачиваясь от страшной дубины, Карм Карвус поскользнулся в луже липкой крови и упал на палубу, выронив меч.
Злорадно ухмыляясь, великан уже занес тяжелый обломок весла над головой для последнего удара, но неожиданно какая-то худенькая, почти мальчишеская фигура, перепрыгнув через упавшего князя, вонзила в грудь пирата кинжал почти по самую рукоятку.
Остро отточенный клинок попал в самое сердце. Корсара словно ударила молния — он вздрогнул, дубина вдруг выскользнула из его ослабевших рук и упала за борт. В следующий миг туда же полетел и поверженный великан. Карм Карвус увидел тонкую, изящную руку, протянутую ему, чтобы помочь встать, и поднял глаза, чтобы рассмотреть своего спасителя.
— Яан! — только и смог выдохнуть Князь Царгола.
Саркая Кадорны лишь рассмеялась, глядя на удивленное выражение его лица. Карм Карвус строго-настрого приказал ей носа не высовывать из трюма «Ятагана» во время боя, и она обещала выполнить его распоряжение. Но останься она, где было условлено — и Князь Царгола уже отправился бы на встречу к Отцу Горму в Зал Героев. В общем, Карм Карвус не посмел осудить Саркаю Кадорны, а только лежал и удивленно рассматривал ее.
Никогда еще она не была так красива. Холодный ветер разрумянил ее щеки. Словно два черных самоцвета, сверкали ее чуть раскосые глаза. Тонкая шпага в изящной руке была в крови чуть не по рукоятку, что служило еще одним доказательством (если какие-либо доказательства еще были нужны) того, что Принцесса Яан действительно могла постоять за себя в бою и сражаться не хуже мужчины.
Стройные длинные ноги плотно обтягивали шерстяные брюки, белая блуза подчеркивала правильную форму груди, алая повязка перехватила водопад черных волос, — еще никогда Яан не казалась Принцу Царгола такой желанной.
Вскочив на ноги и наклонившись к девушке, Карм Карвус обнял ее и привлек к себе, крепко обняв свободной от оружия рукой. Он поцеловал ее прямо посреди яростного боя, на залитой кровью и устланной трупами палубе. Яан ответила на его поцелуй. Ее губы были чувственны и требовательны, а рот — влажен и сладок.
x x x
Тонгор бросился к искрящемуся медному штырю, чтобы сломать, уничтожить машину, скрывающую корабли пиратов. Но тут же перед ним сверкнуло стальным блеском лезвие сабли.
На пути валкара встал сам Каштар.
Лицо предводителя пиратов исказилось в гримасе ярости. Налитые кровью глаза горели жаждой убийства и мести. Пот ручьем стекал с его лба, смешиваясь с кровью, сочившейся из свежего шрама над бровью, полученного в этом ночном бою. Черные, смазанные маслом волосы растрепались и космами разлетелись по плечам пирата.
Каштар был без рубашки, и его сильное, жилистое тело блестело от пота!
— Дикий пес из валкаров! — прохрипел пират. — Сегодня я наконец-то насажу твое вонючее сердце на острие моей сабли!
— Попробуй, — с ухмылкой ответил Тонгор.